Поднимаешься, отряхиваясь от песчинок, пока они с капюшона падают вниз, касаясь плеч, спины, а тело с опаской впитывает их в себя, оставляя лёгкий след, как напоминание о недалеком прошлом, о небе, которое ты был достоин лицезреть именно таким, именно в тот момент, когда лежал на спине посреди белого поля. Единственное чёрное пятно. Единственное, что заполняло эту пустоту своей пустотой и безразличием к происходящему ни-че-му.
Эта зима, казалось бы, очищает блеском остальных, но не тебя, ведь весь это гной, что обволакивал самое ценное и близкое для тебя, то, что ты стараешься скрывать и прятать под тёплой одеждой, - пустоту, сейчас был виден как никогда на фоне зимы, чужие сапоги питались им, пытаясь безуспешно обойти друг друга. Они сбивались в кучу, бросая нелепые извинения, забывая о них тот час же в круговороте событий и дел, где ты оказался лишним. Для себя. Для них. Для этой зимы.
То полотенце, которым она покрывает твою голову, невидимым и делающим такую же невидимку из тебя, слетает вмиг при вкрапления всего одной яркой краски, слова или мысли. Теперь ты становишься главным, ты - Бог. Всего на секунду и лишь в рамках собственновыдуманного мира. Хотя при отсутствии последнего полотенце становится одеялом и давит к земле сильнее, чем притяжение, которое можно побороть, в отличии от зимы.
Но здесь пусто, пока холод каплями проникает под кожу и в лёгкие, превращаясь в пар, он согревает твою пустоту, а после исчезает, будто и не было. Он больше не нужен, когда нет лёгких. Он не важен, если нет тепла.