Пандемия (на лечении)

продолжение части 4.7 (2)

          Отделавшись от жуткого балласта, но не расслабляясь ни на минуту, я повёл внедорожник дальше.

          На проспекте, огибая застывшие из-за заторов у торгового центра троллейбусы, появились другие машины. Они выруливали с боковых улиц и по всем свободным полосам мчались каждая в своём направлении – жалкое и хаотичное подобие того движения, что было здесь день назад. За этот день Таллин сильно переменился, стал отличной площадкой для апокалиптических фильмов. Ветер носил мусор, который перестали убирать. Улицы захламили автомобили. Повсюду разлагались изъеденные трупы. Людей убивали, обгладывали их кости, заражали тех, кого не трогали. И никто не наводил порядок. Последний раз полицейских видел утром, у входа в магазин, а солдат – в Кадриорге. Они охраняли президента. Люди же были предоставлены сами себе. Выживут, правительству будет кому прочитать заранее написанную речь про пережитые трудности и восстановление старого мира, и что придётся затянуть пояса потуже. Если нет, если Эстония вымрет, то поднимут дома, в Канаде или Швеции, стопку за упокой.

          Не поделив широкую дорогу, на моих глазах лоб в лоб столкнулись два седана. Проверять, уцелел ли кто, я не пошёл. Проехал мимо. Первый день лета, наверное, уже изменил понятие о взаимовыручке при авариях. Если в искорёженных машинах были выжившие, то они не являлись мне ни друзьями, ни братьями, да и сами виноваты. Грубо и бессердечно? Да. Но многие зависели от меня. Даже маленькая девочка, сидевшая на заднем диване. Потому я не мог подвести их, спасая незнакомых людей.

          Спустя десять минут внедорожник свернул с проспекта на внутриквартальную дорогу, в тень старых каштанов и низких клёнов. В глубине микрорайона, за детским садом, в окружении цветущей сирени и разросшейся рябины стояла панельная пятиэтажка с жёлтыми балконами, где уже около четверти века жили мои родители. Послышались одиночные хлопки. Где-то стреляли. Многократно размноженный эхом звон пальбы застрял среди домов, из окон которых стали выглядывать укрывшиеся в четырёх стенах своих квартир люди. Они что-то горячо обсуждали и пальцами показывали в сторону, откуда доносились выстрелы. Направление насторожило, но о плохом я думать не хотел.

          «Кадиллак» обогнул детский сад. Справа, над кустами сирени, показались жёлтые балконы, частично застеклённые, с бельём, лыжами и старой мебелью. Через мгновение я увидел на парковке возле моего дома, как полицейские отстреливались от трёх тварей. Ещё две лежали у патрульных машин с пробитыми головами.