|Солнечное Затмение|School for Vampires|

Вечер

Очередной заход солнца. Последний оранжевый луч скрылся за горизонтом и небо окрашивается из нежно розово-желтых оттенков во мрак, слабо освещающийся россыпью сияющих звёзд во главе с только восседающей серебристой луной, которая пока не заняла почетное место на небосклоне
Вот только этот вечер и скоропостижная ночь не предвещала ничего нового, как минимум для меня, что через редкие щели в гробу смотрел в потолок. Я частенько просыпался раньше своих друзей, и оставшиеся несколько минут до пробуждения остальных, я просто думал о своем. О чем своем? О жизни, если это можно назвать жизнью.
Нет, не подумайте, вампиры могут испытывать боль, усталость,  голод,  я даже дышу, хотя скорее это из привычки, сомневаюсь что это для меня и остальных бессмертных жизненно важно. В целом моя "мертвая жизнь", никогда не мешала мне, я же в отличии от того же Оззи, что долго не мог смириться с фактом своей новой жизни вампира, я рождён им. Но что же тогда не так? Почему в последнее время тоска пожирает моё холодное не двигающиеся сердце, которое заставляет наполниться жизнью лишь при...другой жизни. Лучиком лунного света в оконце всего этого мрака она — Солнышко, прямо таки соответствующая своему имени, весь мир обогревает своей добротой не зная усталости, печали или зла. При виде неё все вокруг словно становиться таким не важным, из-за этой своей рассеянности я порой вляпывался по самые клыки в переделки. И все равно как только солнце заходило я тут же искал возможность сново робко постучать в её окно.
Внезапно из мыслей меня вывел стук в верхушку моего гроба.

— Оскар, просыпайся! Уже солнце зашло, в восемь вечера у нас начнётся первый урок с Леди Склепиной! — Сказала немного на повышенном хриплом тоне Готика.

Я тут же откинул крышку гроба и оглядел склеп. Вот из гроба выпрыгнул Драко, немного ворча как обычно, Клопик пытающийся разлепить глаза в своей забавной детской пижаме,  с небольшим воем спускается механический гроб Букваря, а в конце комнаты Пепелок в своей чаше ждёт пока его переложат в коляску.
Тяжело вздыхая я встаю на кафельный пыльный пол, бросая взгляд на часы в надежде что время остановится и они никогда не пробьют восемь вечера, а точнее начале занятий, однако к моему сожалению стрелки медленно, но верно двигались к злополучной римской цифре восемь. Интересно и почему пол часа перед началом занятий идут так быстро, а пол часа урока кажутся целой вечностью? Скорее всего закон подлости, дабы такие вельможи как я не расслаблялись.