Кенма стоял, перенося вес с одной ноги на другую. Он знал, что ему нужно было это сделать. Просто изначально эта задача не казалась такой сложной.
Козуме не был в квартире с тех пор, как Куроо покинул этот мир, понимая, что в ней было море воспоминаний, с которыми Кенма не был готов столкнуться снова. Однако это было необходимо.
Он вставил ключ в замок. Нужно было встретиться со всем лицом к лицу. В конце концов, это было единственным, что осталось от Куроо.
Провернул ключ. Ему перехотелось встречаться с ними лицом к лицу. Было слишком больно. Две недели - слишком мало, чтобы оправиться.
Кенма открыл дверь. Сейчас или никогда.
Пребывание в квартире оказалось ещё более неприятным, чем
должно было быть. Козуме даже непроизвольно начал ждать, что Тецуро встретит его в дверях, как делал это миллионы раз до этого. Проходя мимо комнат, он заглядывал в каждую. Не стоит ли Куроо на кухне, напевая что-то заедающее, готовя еду, как обычно. Не сидит ли на диване, окружённый научными работами, которые будет старательно объяснять Козуме ночью с глазами, сверкающими от радости и любви к своему любимому предмету - химии.
Но, конечно же, его там не было.
Квартира был пустой и тёмной, как и предполагалось.
На дрожащих ногах, Кенма уселся на диван, обхватив голову руками. Он не знал, что делать. Жизнь не шла вместе с руководством «Как осознать потерю всей вашей вселенной».
Всего лишь хотелось, чтобы Тецуро был здесь, держал за руку. И Козуме бы знал, что сказать. Всегда знал.
Кенма встал на ноги. Один из последних разговоров с Куроо был о том, что тот оставил что-что. Козуме подумал, что наверное, очень маловероятное наверное, Тецуро знал его достаточно хорошо, чтобы направить в нужное русло.
Он скользнул в спальню, открыл шкаф и поднял взгляд на самую верхнюю полку. Куроо всегда шутил над тем, что его парень не мог дотуда дотянуться. Казалось, будто оставление чего-то именно на этой полке - способ Тецуро посмеяться последним. Но это меньшее, что волновало в тот момент.
Кенма фыркнул, взял табуретку и встал на неё. На полке была коробка с наклеенными звёздами, которые помогали отличить её от всех остальных. Козуме взял её, прижал к груди, спрыгнул с табуретки и сел на кровать.
К коробке был приклеен конверт с надписью «Для Кенмы». Козуме долго смотрел на него, крепко сжимая коробку, будто боясь, что она исчезнет, как только хватка ослабится. Он осторожно снял конверт, аккуратно открывая его, чтобы ни в коем случае ничего не испортить.
В конверте было несколько страниц, которые Кенма вытащил. Эти страницы были написаны таким знакомым почерком, но в то же время невероятно чужим. Определённо, почерк Куроо. Написанные буквы были чёткими и понятными, однако всё равно чувствовалась дрожь руки при написании, будто ручка постоянно высказывала из рук.
На глаза выступили слёзы. Впервые за 2 недели после похорон. Наверное, Тецуро писал всё это прямо перед тем, как его забрали в больницу в последний раз. Трудно было представить, как тяжело вести ручку в состоянии, которое было у него в те дни. Насколько сильно Куроо любил Кенму, раз всё равно продолжал писать?
Козуме вытер глаза свободной рукой, сжимая письмо в другой. Ему нельзя было плакать сейчас. Нужно было продержаться ещё немного, увидеть, что Тецуро хотел до него донести.
Кенма,
Мой красивый, сильный, умный Кенма,
Если ты читаешь это, значит, скорее всего, я уже не рядом. И прости меня за это, мне так жаль, милый. Я никогда не хотел оставлять тебя. Мысль о том, что я должен это сделать, разбивает мне сердце.
Но в мире есть вещи, над которыми мы не властны, и думаю, эта - одна из них. Пожалуйста, не держи на меня зла.
Мне много есть, что тебе сказать, но не думаю, что когда-нибудь настанет момент, когда ты будешь готов всё услышать вживую, пока я рядом. Поэтому я записал это. Думаю, раз ты открыл эту коробку, то, вероятно, готов попрощаться. Даже если ещё не уверен до конца.
Я знаю тебя. Знаю, что, наверное, целый миллион вещей проходит через твоё осознание сейчас, хотя ты не понимаешь, как всё это отфильтровать. Ты всегда думал слишком много, чтобы сделать лучше для себя. Но, думаю, это одно из первых твоих качеств, в которое я влюбился. Ты - самый умный человек, которого я когда-либо встречал.
Я так горжусь тем человеком, которым ты стал. Как сильно ты вырос за всё время, что мы живём. Наблюдение за тем, как из замкнутого ребёнка ты превратился в сильного лидера, наполняет меня невероятной гордостью за тебя. Наверное, я не найду слов, чтобы описать свои чувства. Так что просто дай мне сказать ещё раз: я горжусь тобой. Всегда гордился, и всегда буду.
Боже, если бы ты только знал, как сильно я влюблён в тебя. Я до сих пор не уверен в том, что ты реален. Кенма, благодаря тебе, я чувствовал себя любимым, что бы ни случилось. Надеюсь, что ты никогда не будешь винить себя за это. То, что ты всегда был на моей стороне значит всё для меня. Но даже без этого, ты был лучшим соулмейтом во всём мире, о котором и мечтать нельзя. Во время, когда я был рядом с тобой, ты всегда делал меня счастливее, чем что-либо другое делало. Твой ум, твоё сердце, и все твои другие части я люблю всей душой. Каждый день я благодарю высшие силы за то, что они принесли тебя в мою жизнь и сделали нас соулмейтами.
Тем не менее, могу ли я обратиться к тебе с последней просьбой? Я знаю, что тебе несильно это понравится. Ты всегда был человеком привычки, и это должно быть страшно, делать какие-то изменения. Но, пожалуйста, если всё-таки готов сделать одну вещь для меня, то, пожалуйста, не позволяй тому, что случилось, сломать тебя. Я знаю, что тебе грустно, или ты зол, или что-то ещё. Но ты сильнее, чем ты думаешь. И я знаю, что ты сможешь двигаться дальше. Поэтому двигайся, ради меня. Пробуй и будь счастлив, веди свою компанию, может, даже влюбись снова. Не позволяй мне тянуть тебя назад. Знай, что я готов на всё, только бы вернуть улыбку на твоё лицо.
А также, ты не один. Я всегда буду в твоём сердце, присматривать за тобой.
И последнее. Я бы хотел напомнить тебе: ты всегда был любим мной, если слова на твоей коже - недостаточно убедительное доказательство. Знаю, что ты постоянно твердил о том, что мне нельзя этого говорить, но я ничего не мог с собой поделать. Поэтому каждый раз, когда я хотел это сказать, я писал на бумаге и клал в коробку, к которой прикреплено это письмо. Не думаю, что мои записи смогут передать хотя бы часть всей любви, которую я испытываю к тебе, но это стоило того, чтобы попробовать. Открой коробку, когда будешь готов. Эти слова всегда будут ждать тебя там.
Итак, я полагаю, что настало время прощаться. Спасибо за то, что был невероятным соулмейтом, Кенма. Ты сделал каждую секунду моей жизни стоящей.
Я люблю тебя.
Всегда твой,
Куроо
Кенма задрожал, когда дочитал до конца. А затем стал перечитывать снова и снова, желая запечатлеть эту последнюю вещь, сделанную Куроо, в своей памяти. Каким-то невероятным образом, Тецуро удавалось описать все чувства Козуме даже тогда, когда его собственный мир переворачивался с ног на голову, доказывая тем самым, что Кенма никогда не был одинок в своих мыслях.
Козуме прижал пальцы к крышке коробки. Он знал, что должно быть внутри, но лишь мысль об этом приводила в ужас. В ужас от того, что эти записи могут сделать с сердцем. Кенма вдохнул пару раз, пытаясь набраться смелости, сосчитал до трёх и открыл коробку.
Внутри были сотни бумажек разных цветов и форм. Какие-то были настоящими открытками, а какие-то - просто оторванными уголками салфеток, или вырванными листами из тетрадей. Но самое главное - их было бесчисленное множество, возможно, даже столько, сколько звёзд на небе. Казалось, будто на каждый день их знакомства приходилось по одной, а то и по двум запискам.
Дрожащими руками, Козуме высыпал содержимое, начав перебирать одну за другой.
«Я люблю тебя - когда мы сидели и смотрели на звёзды прямо с нашей кровати, и я думал, что отражение вселенной смотрится ещё лучше в твоих глазах».
«Я люблю тебя - когда я только-только узнал о диагнозе и не смог сказать тебе прямо. Но ты всё равно меня утешил».
«Я люблю тебя - когда ты получил новость, что твоя компания начала свои первые партнёрские отношения, а твои глаза зажглись счастьем. Тогда я влюбился в тебя снова».
«Я люблю тебя - когда я сходил с ума со своей докторской, и ты начал имитировать, будто мы в караоке, чтобы отвлечь меня от этого».
«Я люблю тебя - тот раз, когда я обыграл тебя в Марио Карт, и ты дулся на меня до тех пор, пока я не признал, что жульничал».
«Я люблю тебя - когда я смотрел на тебя полусонного утром, и понял, что ты выглядел как ангел, пришедший на землю».
«Я люблю тебя - когда мы съехались, и ты сказал, что теперь у нас есть дом, после чего улыбнулся так ярко, что мог бы стать соперником солнцу».
«Я люблю тебя - когда ты поблагодарил меня за то, что я привёл тебя в волейбол».
«Я люблю тебя - когда мы поссорились в первый раз, и я заставил тебя плакать. Даже после того, как я извинился, ты не прекратил. И я клянусь, тогда я почувствовал, как моё сердце разбилось».
«Я люблю тебя - когда ты заказал имбирное пиво в ресторане, потому что хотел попробовать. Ты смешно сморщил нос из-за того, что тебе не понравилось (но ты продолжил это пить, просто чтобы доказать, что ты был прав, когда заказал его)».
«Я люблю тебя - когда я заметил то, как ты краснеешь и улыбаешься, и я понял, что сделаю всё, что угодно для того, чтобы заставить тебя чувствовать эти эмоции снова и снова».
«Я люблю тебя - день, когда ты вышел забирать диплом».
«Я люблю тебя - день, когда ты утвердил, что мне нельзя говорить тебе о том, что я люблю тебя. Это доказало то, как ты заботишься обо мне».
«Я люблю тебя - просто потому что».
И этих записок было во много раз больше, и каждая была уникальна. О некоторых случаях Кенма даже забыл. Но для Куроо, по всей видимости, они значили намного больше.
Козуме не мог поверить этому. Не мог поверить, как много Тецуро сделал для него. Даже когда жизнь Куроо разваливалась на части, даже перед тем, как он нашёл способ сказать о том, как сильно любит. Только он был настолько продуманным, что вкладывал так много заботы в каждый момент. Просто невероятно.
И даже если Тецуро не было рядом, чтобы сказать это вслух, Кенма чувствовал обратное.
Прижав кучу бумажек к груди, Козуме позволил тоске снова захлестнуть себя, словно приливной волне. Слёзы катились по его щекам, солёные, как капли, попадающие на корабль во время бури в море. Бури, в которой он отчаянно и бесповоротно заблудился.
от автора:
боже , не представляю какие чувства прочувствовал кенма.. и даже представлять не хочу.. не желаю такого НИ-КО-МУ.