27 мая 2018 года, 15:32
Аэропорт Сеула
Ким Йерим пальцами выдавила из пачки одну жвачку в руку Хёчжона, и он коротко поблагодарил её:
— Спасибо.
Она промычала что-то ему в ответ, и они оба опять уставились на табло. Наконец, в том ряду, куда были направлены их взгляды, засветилась новая надпись — «Прибыл». Друзья всполошились и быстро поднялись со своих мест, после чего зашагали прямо перед собой — туда, откуда должна была выйти через несколько минут Сон Сынван.
— Нуна, — обратился к подруге парень, когда прошло уже не меньше десяти минут, как они стояли у ограждения в виде перил.
— М? — глянула на того Йерим.
— Это точно её рейс? Сы-...
В этот момент Ким вдруг вскрикнула; её глаза стали шире, а на лице засияла улыбка. Хёчжон постарался проследить за её взглядом и очень скоро тоже заметил счастливую Сынван, что, таща за собой огромный чемодан, плелась к ним, стуча каблуками о бежевый пол.
— Ребята, — радостно пропела та слегка уставшим голосом.
Оба набросились на подругу с объятьями, и та заботливо обняла их в ответ. Улыбка девушки излучала радость, но её немного опухшие глаза и редкие зевки выдавали её истинное состояние.
—Устала? — спросила Йерим, забирая у подруги чемодан, но его тут же перехватил Хёчжон.
— Я возьму, — сказал тот, кивнул и покатил чемодан по полу.
— Не особо, — оправдывающееся улыбнулась Сон и опять зевнула.
— Ну и зачем врать? Устала ведь. Сейчас поедем к тебе домой, отоспишься.
— Я поспала немного в самолёте, — уверяла подругу та. — Честно, я не устала. Просто слишком долго оставалась на одном и том же месте.
— Это и называют усталостью, Сынван.
Разговор всё никак не заканчивался, Хёчжон вскоре тоже влился в него. Казалось, он и не закончится, как вдруг к группе друзей приблизился парень. Первым его заметил Хёчжон, затем Йерим, и самой последней — Сынван.
— Здравствуй.
Он посмотрел в глаза последней, и та, к удивлению всех троих, улыбнулась ему тёплой улыбкой.
— Ханбин.
— Как долетела?
Они разговаривали так непринуждённо и спокойно, что Хёчжон с Йерим казались просто сумасшедшими со своими выпученными глазами и приоткрытыми от удивления ртами.
— Ты не против поговорить наедине? — не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос, спросил Ханбин.
Сынван не отрывала от него взгляда, но как только Йерим схватилась за её рукав и дёрнула ту на себя, девушка внимательно посмотрела ей в глаза и кивнула в знак того, что всё было в порядке. И вправду, Сон Сынван выглядела непривычно спокойно и непринуждённо в компании Ким Ханбина.
— Я сейчас, — она обернулась на двоих своих друзей, перейдя на сторону Ханбина.
Послав им последнюю утешительную улыбку, она развернулась к тем спиной и зашагала вместе с Ханбином.
Они шли наравне, нога в ногу. Впервые Сынван чувствовала себя так, словно не стояла или шла рядом с идолом, рядом с чем-то недосягаемым. Теперь, спустя месяц, она, наконец, могла улыбаться не потому, что шла рядом с ним, а потому, что ей было на это плевать.
— Ты хорошо выглядишь, — было первым, что промолвил парень, когда они отошли от группы друзей достаточно, чтобы их разговор считался «личным».
— Спасибо, — Сон подняла на того взгляд. — Ты тоже.
По Ханбину было видно, что он сомневался в чём-то: сказать или не сказать, сделать или не сделать? Сынван видела эту борьбу в его взгляде и жестах. Они не были близки, но она, казалось, так хорошо изучила его, что теперь могла читать, как когда-то он читал её. Разница была лишь в том, что второе парень делать больше не мог.
— Говори, — произнесла Сынван, скрестив руки на груди. Это, казалось бы, достаточно дерзкое движение — или, точнее, жест — был выполнен в такой уверенной и властной манере, что даже заставлял восхищаться девушкой.
Когда волнуешься или нервничаешь, собственные эмоции заглушают твой разум. Ты больше не можешь действовать так же смело, быстро или без колебаний, как прежде. Знаешь, как, но не можешь. Эмоции — как дымовая шашка, способная оставить без зрения на некоторое время. Но чем же был так обеспокоен Ким Ханбин?
Несколько минут спустя
Сон Сынван подошла к Хёчжону и Йерим, что, затаив дыхание, ожидали её объяснений.
— Чего вы так смотрите? — спросила Сон, в ответ их упорным взглядам, уставившись на друзей.
— О чём вы говорили, нуна? — спросил Ким, пытаясь казаться серьёзным, но обеспокоенный тон парнишки звучал так мило, что не вызывал в Сынван ничего, кроме тёплой улыбки.
— Ни о чём важном.
Хёчжон надул губки, но это не изменило поведения девушки. Группа друзей вновь зашагала в том же направлении, что и до встречи с Ким Ханбином. Вскоре в ход пошли упрямые взгляды Ким Йерим. Когда Сынван заметила это, то спросила ту:
— Как ты?
Хёчжон и Йерим переглянулись. Хотя это было, скорее, внезапное и совсем непредсказуемое «столкновение взглядами». Ким тут же отвернулась и тупо уставилась перед собой. Сон же посмотрела на Хёчжона: в его взгляде читалась неуверенность и подозрение.
— Ты не рассказала ему?
Йерим продолжала молча идти в ногу с друзьями.
— Рассказала что?
Ким достаточно заинтересовался неизвестной ему темой, чтобы взять на себя инициативу и выманить из подруги информацию, которую она так упорно вскрывала.
— Ни о чём. Мы с Чонгуком поссорились, — кратко изъяснилась та и вдруг ускорилась.
— Из-за чего?
Хёчжон ускорил свой шаг, как и Йерим. Сынван ощущала себя, как водитель велосипеда, что внезапно оказался на какой-нибудь «Формуле 1».
— Да расскажи ты ему... — бубнила Сон, вертя голову то вправо, то влево, но всё было напрасно. — Вы же друзья, дол-...
— Он тебя обидел? Ты его бросила? Он тебе изменил? — быстро проговорил Хёчжон, а после вскликнул: — Ты ему изменила?!
— Да нет же! — пыхтя, прокричала та в ответ.
Все трое остановились: Сынван посередине, а Хёчжон и Йерим друг напротив друга. Последней потребовалось время, чтобы собраться с духом и сказать:
— Он работал с Джеюком. Тот заказал ему меня. Разбить моё сердце. Чон Чонгук был по-прежнему зол на меня, я тебе уже рассказывала об этом после того случая на крыше... — Йерим прижалась рукой ко лбу. — Он хотел избавиться как-нибудь от Джеюка, но, в итоге, тот всё рассказал мне. Вот и вся история. Конец.
Сынван и Хёчжон не шевелились и не говорили ничего. Спустя минуту или чуть меньше, Ким, наконец, произнёс:
— Так он обманул тебя. И даже не признался в этом.
Йерим посмотрела на парня, что угрюмо смотрел себе на ноги.
— Вроде да, а вроде нет.
— Он с самого начала планировал сделать тебе больно, Йерим, — медленно, но так уверенно произнёс Хёчжон, что Ким даже почувствовала себя прижатой к стенке. — Ты же бросила его, да?
— Да, Хёчжон, бросила, — слегка раздражённо ответила та и тут же пожалела об этом.
Громкий вздох девушки, и Ким вновь начал:
— И, всё же, ты оправдываешь его? Как ты можешь оправдывать его, когда он сделал такое с тобой? Нуна, ты мазохистка? Ты всё что угодно готова простить ему?
— Прекрати, Хёчжон, — тихо бросила Сынван тому, повернулась к подруге и обняла её. — Милая, всё в порядке. Просто он волнуется за тебя, — прошептала та на ухо Йерим, и вторая закивала в знак того, что понимает это.
Ким какое-то время неловко поглядывал на девушек, но вскоре молча подошёл поближе и положил руку на плечо Сон. Та встретилась с ним взглядом и отстранилась от Йерим. Хёчжон встал напротив Йерим и жалобно посмотрел на неё. Однако, в этот раз он не просил у неё помощи, не вызывал к себе жалости — он в полной мере ощущал то же, что и она: в груди немного щемило, в горле встал ком. Прошло не больше секунды, прежде чем девушка оказалась в его тёплых и крепких объятьях.
— Прости, что надавил на тебя, — промолвил Хёчжон. — Я знаю, у тебя сейчас ещё выступление, и ты и так волнуешься из-за речи... Но мне просто очень больно смотреть на то, как люди ранят тебя. Он совсем не достоин тебя, Йерим. Я желаю тебе только лучшего, но если ты хочешь чего-то...Если искренне желаешь, я не буду препятствовать тебе. Я поддержу тебя в любом случае.
Ким отстранился от своей однофамильцы, но всё так же держал её за плечи. Какое-то время они просто смотрели друг другу в глаза, а после на лице Йерим вдруг расцвела улыбка. В тот миг Ким Хёчжон забыл обо всём: о том, сколько людей ходило туда-сюда возле них, о багаже Сон Сынван, что остался стоять в стороне, и обо всём на свете. Он увидел её улыбку, и его словно пронзило божественным светом.
— Спасибо. Я, правда, ценю это и всё то, что ты делаешь для меня, Хёчжон.
Девушка встала на носочки и не так быстро, но нежно и аккуратно коснулась губами щеки друга.
Он больше не держал её за плечи.
— Нуна, — позвал ту он, по-прежнему глядя на неё своим очарованным взглядом. — Можно задать тебе один вопрос?
Молчание девушки послужило согласием, и он промолвил:
— Не знаю, что именно он хочет сделать или сделает сейчас, чтобы вернуть тебя, но, скажи, — он нервно сглотнул, прежде чем продолжить: — Есть вероятность, что ты простишь его?
Хёчжон заглянул в глаза Йерим. Сынван последовала его примеру — их обоих раздирало изнутри дикое любопытство. Хоть уста девушки и не произнесли ответ сразу, но он совершенно точно отразился в её глазах. В её блестящих, ярко карих глазах...
Тем временем в офисе Чон Хосока
Чон Хосок быстрым шагом залетел в свой кабинет и первым делом бросил папку с какими-то документами на стол, после чего развернул к себе стул и мигом запрыгнул на него. Расслабленно заложив ноги на стол, игнорируя при этом все правила гигиены — как никак, обувь у него не новая была и совсем не чистая — Чон уже прикрыл глаза, чтобы передохнуть, как вдруг заметил кого-то на диване. Приоткрыв один глаз, Хосок бросил взгляд на неизвестный объект и узнал в нём своего друга.
— Чонгук? — произнёс тот, не до конца веря в то, что он увидел.
Парень лежал, скрутившись в «позе эмбриона», и спал. По крайней мере, так считал Чон Хосок, пока тот не подал свой тихий голос:
— Что, — это определённо прозвучало как утверждение, но точно не как вопрос.
Говорил — если так можно было назвать фразу из одного слова — он в своём обычном, немного злобном тоне, с долей безразличия. Но в этот момент в голосе парня можно было уловить ещё и нотки какой-то обиды, жалости.
— Почему ты спишь здесь? — продолжал, как ни в чём не бывало, Хосок, пытаясь выяснить причину вторжения в свой кабинет.
— Нельзя, что ли?
— Можно, конечно... — перешёл на более снисходительный тон тот, но вскоре реабилитировался: — Эй! У тебя, вообще-то, своя комната есть! Ещё и с ванной! Почему лежишь тут, как бездомный какой-то? Ты ключ потерял, что ли?
— Нет, — вновь кратко изъяснился тот.
— Тогда что?
В ответ последовала лишь тишина.
— Что-то случилось? — более обеспокоенным тоном произнёс Хосок, не сводя глаз с друга, но тот по-прежнему молчал. — Она знает?
Чонгук закивал головой.
— И не ты был тем, кто рассказал ей обо всём, да? — продолжал выдвигать свои догадки Чон Хосок.
— Нет, — тихим, но уж больно грубым тоном промолвил Чонгук. — Кан Джеюк.
— Кто?! — вскрикнул Хосок, а после прокашлялся и добавил: — И.. и что она сказала? Ты объяснил ей, что собирался бросить всё и-...
— Рассказал.
Хосок задержал свой взгляд на друге, а после поджал губы и отвернулся.
— Я с самого начала знал, что ничем хорошим это не кончится, но всё равно продолжал надеяться на хэппи-энд. Как я мог думать, что она простит меня?
— Мы всегда надеемся на лучшее. Даже если уже нет никакой надежды, часть нас всё равно верит, что всё будет хорошо. В этом вся суть надежды, — Хосок вновь посмотрел на Чонгука и вздохнул. — Ты всегда будешь моим другом, Чонгук, и что бы ты ни сделал, я всегда буду на твоей стороне. И если ты захочешь исправить свою ошибку, я помогу тебе всем, чем смогу.
Начальник вновь не услышал ответа на свою реплику, но это ничуть не расстроило его. Но не прошло и минуты, как Чонгук произнёс:
— Думаешь, у меня есть шанс?
Не знай Чон Хосок своего друга, как он знает его сейчас, он бы наверняка не обратил внимание на его тон. Но помня Чонгука бесстрашным, иногда холодным и обаятельным парнем, ему было до ужаса непривычно наблюдать за тем, как он даже в глаза ему не смотрит. Не говоря уже о неуверенном голосе, что растворялся в воздухе так быстро, словно его никогда никто и не слышал.
— Пару недель назад ты говорил, что у неё будет выступление. Это ведь сегодня, да?
Чонгук привстал с дивана и посмотрел на Хосока слегка непонятным взглядом.
— Речь, у неё будет речь. Да.
— Во сколько она начинается?
— В шесть часов, — решительно быстро ответил Чон Чонгук.
В этот момент старший Чон внезапно встал со своего места и подошёл к дивану, на котором теперь уже сидел его друг.
— У тебя есть ещё два часа, чтобы показать ей свою искренность. Если ты честно скажешь ей о своих чувствах, есть вероятность того, что она простит тебя. Ты ведь хочешь это?
Чонгук активно закивал головой.
— Тогда почему ты всё ещё сидишь? — уверенным, даже немного нагловатым тоном спросил Хосок.
Его подчинённый резко встал и, глядя на него с широко раскрытыми глазами, сказал:
— Кажется, у меня есть идея.
Хосок ухмыльнулся и похлопал друга по плечу:
— Вот это я понимаю настрой.
Несколько часов спустя
Гримёрная университета XXX
Ким Йерим с лёгким волнением ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале.
— Спасибо, — она кивнула в знак благодарности девушке, что занималась её волосами и макияжем. Та вскоре вышла из комнаты и оставила героиню сегодняшнего вечера одну.
Причёска — слегка закрученные внутрь локоны; макияж — нежные розовато-персиковые оттенки, немного пушистые ресницы и лёгкий румянец. Всё идеально, и так аккуратно. Но Йерим как будто всё равно что-то не устраивало.
— Ну, как ты?
Девушка обернулась назад и обнаружила в дверях Ким Хёчжона. Незаметный вздох, и она повернулась обратно к зеркалу.
— Отлично.
Ким заметила как улыбка парня в зеркале сменилась на поджатые губы и нахмуренные брови, когда он произнёс:
— Могла бы сказать правду, — он подошёл к туалетному столику, за которым сидела его подруга, и добавил: — Это тебе.
Хёчжон вручил той шикарный букет свежо пахнущих цветов и продолжил смотреть уже на Йерим, а не на её отражение.
— Так вкусно пахнут.
Она вдыхала невероятно сладкий — но, в то же время, слишком лёгкий, чтобы он приелся — запах цветов, пока не убедилась, что полностью оценила подарок друга. Тогда Ким подняла взгляд с растений на того и промолвила:
— Спасибо большое, Хёчжон.
Она встала со стула и обняла его, всё ещё держа букет в руках.
— Ты выглядишь такой нервной. Всё идеально, что тебя беспокоит? — спросил Хёчжон, пока Йерим искала в комнате вазу. — Ты ждёшь его?
Хоть Йерим и поняла, на что тот намекал, но не подала виду, что это её как-то задело.
— Вовсе нет, — отрицала она.
—Хорошо, — на секунду опустив голову вниз, ответил парень.
Ким-таки нашла несколько ваз и поставила букет в самую высокую из них. Водой для растения послужила минералка, которую девушка так удачно захватила с собой перед выходом из дома.
— Сынван сказала, ей нужно встретиться с родителями. Она немного опоздает, но я всё время буду снимать, так что она ничего не упустит.
— Ты как мой папа, — рассмеялась девушка.
— У дочурки важное выступление, — парировал той Хёчжон. — Как иначе?
Вскоре они оба прекратили смеяться, и в гримёрной повисла тишина.
— Ты так повзрослел за последнее время, — промолвила Йерим и улыбнулась.
— Но Сынван-нуну мне никогда не обойти по оценкам, — в шутку обиженно произнёс Хёчжон, чем вновь рассмешил подругу.
— Ты можешь попробовать, — хитрым тоном проговорила Ким, и они оба залились смехом.
«А сейчас наша студентка третьего курса юридического...» — послышался извне громкий мужской голос, и Йерим тут же всполошилась.
— Твоя очередь?
— Да, — взволнованно ответила девушка и ещё раз проверила свой внешний вид. — Судя по всему, ассистент режиссёра забыла предупредить меня.
Не прошло и трёх секунд, как Йерим вылетела из комнаты на своих невысоких каблуках, аккуратно придерживая длинное голубоватое платье. Оставив дверь открытой, она побежала в сторону сцены.
— Удачи, нуна! — вдогонку той бросил Хёчжон.
Несколько минут спустя
— ...на этом я бы хотела закончить. Спасибо за внимание.
Ким Йерим сделала поклон и вновь посмотрела на аудиторию. Люди аплодировали довольно громко, но без свиста, без всяких выкриков. Девушка уже собиралась сойти со сцены, как вдруг прожектор устремился на кого-то позади неё. В ту же секунду, как она обернулась, чтобы посмотреть, кто это был, голос неизвестного произнёс:
— Добрый вечер всем, — она узнала в незнакомце Чон Чонгука и выпучила на него глаза; он же — смотрел в зал. — Уверен, вы не знаете, кто я и что тут делаю. Прошу прощения за вторжение на ваш праздник, но сегодня я хотел бы кое-что сказать Ким Йерим.
Только в этот момент их взгляды встретились. Не больше двух метров отделяли Чонгука от Йерим, но она ощущала его присутствие настолько сильно, что её сердце буквально вырывалось из груди. И, ко всему прочему, они до сих пор находились на сцене.
Ким посмотрела на людей в зале: они в непонимании наблюдали за происходящим и о чём-то перешёптывались между собой. Ещё чуть-чуть, и в аудитории воцарился бы хаос, как вдруг Чонгук произнёс, не сводя своего взгляда с Йерим:
— Йерим, я очень виноват перед тобой. Я обманул тебя, прости за это. Я уже так много раз ранил тебя, что ты, наверное, устала слушать мои извинения.
Постепенно, все умолкли.
— Я не твой любимый Сон Джун Ки, не миллионер, который обеспечил бы тебе спокойную старость, не романтик, что написал бы тебе стих, не певец, чтобы спеть тебе серенаду, не повар, чтобы готовить тебе завтраки в постель каждое утро... Я далеко не идеал мужчины. Я часто не замечаю, как раню людей. Я просто трус, что беспамятно влюбился в тебя. Но взамен на то, что ты дала мне, я готов до конца жизни отдавать тебе всего себя без остатка. Ты можешь делать со мной всё, что захочешь: бросить, обнять, побить или заставить бегать за тобой, как твой преданный пёс. Но я всё равно буду продолжать любить тебя. Потому что невозможность делать это и есть для меня концом всего.
Ким Йерим на какое-то время потеряла дар речи. Но после её брови немного нахмурились, и девушка сказала:
— Думаешь, я прощу тебя, и всё вернётся на прежние места просто потому, что ты пришёл сюда и сказал всё это перед всеми этими людьми?
— Нет.
— Тогда что ты сделаешь, если я откажу тебе? — тут же добавила Ким. — Ты сказал, это будет твоим концом. Ты что, с крыши спрыгнешь, потому что я не согласилась быть с тобой? Это ты имел в виду?
— Нет, — вновь повторился Чон. — Я буду жить и каждый день осознавать, что упустил тебя и не смог вернуть. Но если у меня есть шанс исправить всё, я хочу попробовать.
Ким Йерим на секунду посмотрела на Чонгука так же, как и несколько дней назад. С такой страстью и любовью в глазах, что он еле сдержался, чтобы не заключить её в свои объятья. Но, как только девушка поняла это, она отвернулась в другую сторону, а после просто уставилась себе на ноги.
— Ты всегда делаешь это, — голос Йерим звучал как-то апатично. — Говоришь что-то трогательное, смотря на меня этим своим взглядом. Знаешь, что я перестану злиться, как только ты сделаешь всё правильно. Другие люди, наверное, готовы платить тебе за твои извинения, — она подняла на него свои полные слёз глаза. — Так искренне они звучат.
— Я, правда, имел в виду всё, что сказал, Йерим, — быстро и так отчаянно проговорил Чонгук.
— Это, наверное, удобно, — она изо всех сил держалась, чтобы не заплакать. — Быть тобой. Наверное, тебе доставляет удовольствие видеть меня такую.
Чонгук сглотнул так, словно проглотил ком в горле, и подошёл к девушке. Он крепко вцепился в её плечи и заставил посмотреть на себя.
— Ким Йерим! Послушай меня, пожалуйста! — он с невероятным отчаянием в глазах смотрел ей в глаза. — Я стою здесь, перед тобой, потому что люблю тебя! Не потому, что меня съедает изнутри совесть, не потому, что я чувствую вину, или мне просто нравится играть с твоими чувствами. Я люблю тебя! Это факт, что я больше не найду такого человека, как ты. И хотя я уверен, что найдётся парень намного лучше, добрее, честнее и заботливее меня, который полюбит тебя... Я не могу стоять в стороне. Я знаю, что заставил тебя плакать, что причинил боль уже не в первый раз. Но я готов — я правда готов! — исправить всё!
— Как? — тихим, почти плачущим голосом спросила Йерим и драматично опустила руки. — Как ты собираешься сделать это? Как мне верить тебе, когда я только смогла убедить себя не делать этого? Ты превратил мою жизнь в такой хаос...
— Прости меня. Прости. Прости, Йерим. Я готов повторить это ещё тысячу раз. И я могу доказать тебе это.
— Что-... — хотела было спросить Йерим, как вдруг послышался короткий, громкий звук, какой-то шум, и с высокого потолка начали падать какие-то лепестки. — Что это? — она посмотрела на парня в замешательстве.
— Тысяча моих извинений. Может это и не честно, но в этот раз я решил, что ты простишь меня, потому что окончательно устанешь от моих извинений.
Лепестки персикового дерева падали так быстро — но, в то же время, красиво — что уже очень скоро начали оседать на пол сцены и свободные места в зале. Йерим протянула руку вперёд, и вскоре один из лепестков приземлился прямо ей на ладонь.
«Прости», — было написано на нём. Вскоре девушка заметила, что и на остальных было что-то начёркано ручкой. Собрав не меньше десяти лепестков, Йерим в удивлении посмотрела на Чонгука и произнесла:
— Ты написал «прости» на всех этих лепестках?
— Да, — с улыбкой глядя на девушку, ответил он. — Нравится?
Люди в зале были слишком заняты рассматриванием необычного «конфетти», чтобы обращать внимание на Йерим и Чонгука. Прожектор всё ещё был направлен на них одних.
— Зачем?
— Для тебя. Зачем же ещё? — Чон тоже состроил удивлённое лицо.
Йерим вновь посмотрела на лепесток, чтобы поймала в воздухе.
— Позволь мне любить тебя, Ким Йерим, — произнёс Чонгук.
Он улыбнулся, и все эти лепестки словно приобрели какой-то особенно яркий, блестящий, прекрасный цвет. Ким не могла отвести от него взгляда, а когда словила себя на этой мысли, то быстро повернулась к залу и пробормотала:
— Это ещё нужно доказать, что ты написал «прости» на всех этих лепестках.
— Если я самостоятельно соберу каждый из них, ты дашь мне шанс? — с хитрой ухмылкой Чон заглянул в лицо смущённой девушки. — Пожалуйста?
Йерим рукой отвернула лицо того от себя и бросила:
— Вот посчитаешь — и поговорим.
Чонгук победно улыбнулся и чмокнул ту в щёку.
— Люблю.
Не обратив внимания на ошарашенное выражение лица девушки, он ускакал вниз, в зал, чтобы выполнить своё обещание.
— У-ля-ля-я, — протянул женский голос позади Йерим, и та вздрогнула. Она уже как будто привыкла шарахаться, когда слышала кого-то за своей спиной. — Ким Йерим, чертовка, — хихикая, Сынван подошла к подруге.
— Что ты здесь делаешь? — Ким оглянулась по сторонам.
— Никто не смотрит сюда, не беспокойся. Все в зале, видимо, заняты подарком твоего парня.
— К-какого парня?
— Разве нет? А я видела, как вы целовались, — наигранно задумчиво произнесла та.
— Он сам это сделал! Точнее, нет! — Йерим тяжело вздохнула, окончательно смирившись с тем, что сегодня всё шло далеко не по её плану. — Я думала, ты наоборот будешь кричать и ругать его?
Сон издала смешок.
— Глядя на то, как он старался — да и речь тоже была довольно трогательная судя по тому, что мне сказал Хёчжон — я могу быть уверена, что он искренен с тобой. Все делают ошибки: и ты, и я, и он. Тем более, по твоему лицу видно, что ты уже простила его. Так что я решила сделать то же.
— Как же вы оба раздражаете меня, — прорычала Йерим, поджав губы.
— Но ты всё равно любишь нас, — улыбнулась подруге та.
— Кстати говоря, — внезапно произнесла первая. — Что такого тебе сказал Ким Ханбин?
Сынван хмыкнула с хитрой улыбкой на лице.
— Пригласил на свидание сегодня вечером.
— Да ну! — вскрикнула Йерим. — Свидание? И что ты ответила ему?
— Отказалась. Сказала, что мне нужно помочь родителям на ферме.
— У твоих родителей есть ферма? — непонимающе спросила Ким.
Сынван перевела на ту свой взгляд и сказала, с самой яркой победной улыбкой, что только была на её лице.
— Нет.
Персиковые лепестки прекратили падать. И, хоть и не все события ещё были описаны, не все диалоги пересказаны, а история героев не закончилась на этом моменте, но повествование о жизни четырёх молодых людей на этом прекращается. Жили они счастливо или нет — неизвестно, но, как и в жизни, всё зависит именно от людей. Наши слова и поступки пишут историю за нас. И я надеюсь, ваша собственная история будет цвести так же красиво и незабываемо, как и персиковое дерево.
—КОНЕЦ—