Аврора Висконти
— Спящая красавица соизволила проснуться? — Раздался жёсткий, холодный, ровный с хрипотцой голос. Как будто он допрашивал своего врага, выпытавая какую-то информацию.
Я закусила губу.
— Спящие красавицы всегда долго спят, чтобы отлично выглядеть и чувствовать себя в хорошем настроении, даря его всем вокруг. В отличие от чудовища...
Его глаза округлились, как пяти рублёвые монеты и клянусь, в них заплясали черти. Мой внутренний демон ликовал, но я старалась держать холодную маску. Он сложил губы в жёсткую линию и хотел что-то сказать, но эта прекрасная женщина его перебила:
— Милая, садись завтракать. Уверенна, такие панини, ты ещё нигде не пробовала! — она тепло улыбнулась мне, самой настоящей материнской улыбкой. Мое сердце сжалось в невыносимой боли.
Я села на другой конец стола, напротив Сальваторе.
— Спасибо.
Улыбка озарила мое лицо. Когда я потянулась за понини, этот дьявол подал свой голос.
— Смотри только аккуратнее. Я не собираюсь ради тебя сносить стены своего особняка, если ты перестанешь пролезать в его двери, — он продолжал есть, не смотря на меня , разговаривая так, будто мы обсуждали планы на вечер.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки.
Боже, дай мне сил...
Моя рука зависла в воздухе и после недолгого колебания, я ее убрала. Габриэла подошла к нему и ударила в плечо. Я в удивление открыла рот. Она только что ударила Капо из-за меня?
— Отстань от девочки. Она молода, ей нужно питаться! — сторого сказала она, но с добротой в голосе, — Или будешь сам готовить себе завтраки!
— Ауч, — он театрально положил руку на сердце, — вы меня смертельно ранили, мадам. Как же я буду жить без этого чудесного блюда?
Сальваторе улыбнулся женщине настоящей улыбкой. А не оскалом, которым он постоянно меня одаривал.
— Спасибо, вам Габриэла, но я не голодна. Решила составить вам компанию из-за уважения, — Я старалась скрыть дрожь в голосе, — дома я никогда не завтракала.
Ложь.
Мысленно бью себя рукой по лбу из-за того, что мне пришлось врать этой женщине.
Габриэла сделала страдальческое выражение лица.
— Ragazza*, не слушай ты этого сорванаца. Он просто шутит!
На последнем предложении, она повысила на него голос, прожигая взглядом.
— Нет, дело не в нем, я правда не голодна.
Все это время, Сальваторе щурился, облакачиваясь на руку и внимательно наблюдал за мной. Он дал мне понять, что я вру — его физиономия так и кричала об этом!
Встав из-за стола он поблагодарил Габриэлу.
— Спасибо за чудесный завтрак!
— Не за что, мальчик мой.
Он развернулся, собираясь уже уходить, но остановился и быстрым шагом приблизился ко мне, поцеловав меня в лоб. Я вытаращила свои глаза, смотря на него в шоке. Сальваторе развернула и медленной походкой направился на выход, будто он никуда только что не торопился. Данте кивнул и последовал за ним.
Я осталась сидеть за столом, теребя свое платье.
— В первый раз, за все это время, я увидела того маленького мальчика, которого знала в детстве.
Я замерла. Подняла голову и в замешательстве посмотрела на женщину, в глазах которой, начали собираться слезы.
— Он смотрит на тебя с теплотой и в эти моменты, на нем нет той маски, которую он носит каждый день. Даже наедине с самим собой, — продолжала она.
Она думала, что Сальваторе в меня влюблен? Да он меня ненавидит!
— Вы ошибаетесь, Габриэла. Все мы знаем, что этот брак по расчету. Ровным счетом, не я, не моя жизнь для него не имеет веса, только моя безопасность ради мира и укрепления его империи, — каждое мое слово, было пропитано болью и горечью.
— Девочка моя, мне сорок пять лет и меня не обманешь. Я знала этого мальчика, когда он ещё не родился, потом воспитывала его, заменяя ему мать, которой он не был нужен. Я знаю каждое его любимое блюдо, его настроение, его чувства, его взгляды на людей, на которых он смотрит так, что мурашки бегут по коже. Но на тебя он смотрит по-другому, как на что-то неземное, удивительное и невинное.
Я отрицательно покачала головой и прошептала.
— Вы ошибаетесь, он меня ненавидит.
Габриэла села рядом со мной и взяла мои руки в свои.
— Послушай, его детство не было таким радужным, как у многих детей. Он не был нужен своей собственной матери. Каждый раз он требовал от нее внимания, делал ей подарки, но она только кивала и все. Он не был таким как сейчас, в глазах этого ребенка была радость, любовь – всё. Но мать его сломала, наградила его эмоции нечто ужасным... И стех пор, он превратил свое сердце в кусок льда, не давая никому к нему притронуться. Но сегодня, я увидела взгляд того маленького мальчика, который нуждается в любви. И я знаю, что только ты способна его спасти, потому что, он уже начал пускать тебя в свое сердце, сам того не замечая. Именно поэтому, он тебя ненавидит. Просто потому, что начинает любить...
Под конец слов, мы уже обе плакали. Сальваторе было тяжело и больно.
Я осознала ужас, через который прошел маленький мальчик, который не понимал, почему с ним так обращались и стал таким холодным и жестоким сегодня.
Наградила его эмоции нечто ужасным...
Теперь я поняла его. Если я росла в любви, заботе, то он рос в жестокости, не зная материнской любви. Я потеряла свою мать, не потому что она сама отказалась от меня, а потому что её лишили жизни не по своей воле. Его мать поступила с ним наоборот. Ему легче закрыться, воздвигнуть вокруг себя стены, отгоняя любимых людей, чтобы больше не чувствовать эту боль.
Хотела бы я посмотреть в глаза этой бессердечной суке, которая оставила своего ребенка и превратился его в камень!
— Как к Сальваторе относился отец?
Габриэла вытерла слезы и улыбнулась.
— Он в нем души нечаял! Старался заменит ему мать, но у него нечего не получалось. Ты знаешь, как растут мальчики в нашем мире, но его отец никогда не поднимал на него руку. Просто воспитывал его в сторогости. Когда Макарио привезли к нам, они по началу не ладили, но потом что-то произошло между ними и они стали, как настоящие братья.
— Вы говорите, что Макарио привезли к вам, значит, он не родной брат Сальваторе?
У женщины забегали глаза. Она то и дело отводила от меня взгляд.
— Что-то я заболталась, — она встала из-за стола, — язык мой – враг мой! — прежде чем уйти, она ещё раз взглянула на меня. — Если он тебе не безразличен, как ты ему, то прошу, верни того мальчика, растопи его сердце, научи его заново любить.
Я колебалась.
— Обещаю.
Прямо сейчас, я дала клятву этой женщине, прекрасно все осознавая, кидая себя в огонь, как мазохистка.
Но если бы я знала, чего это будет мне стоить.
_____________________________________
Ragazza* в пер. С итальянского - девочка.