Судьба – это путь туда и обратно.
Дело №2. Туда и обратно
В Хун Цзине уже было начало весны, но по-прежнему холодно.
Однако, как бы то ни было, насекомые пробудились от спячки, дожди стали обильнее, плывущие облака рисовали в небе причудливые узоры. Городская растительность была наполовину покрыта свежей зеленью, а наполовину – унылого тёмно-синего цвета.
Звонки велосипедов звенькали то слева, то справа, словно голоса разбуженных насекомых. По обочинам дорог пестрели несчётные цветочные лотки: тут были и кремового цвета гвоздики, и бледно-лиловые фаленопсисы. Прохожие могли за бесценок купить целую охапку цветов.
Син Цун Лянь остановил машину у края дороги, вышел из неё и прошёл пару шагов, застыв под китайским зонтичным деревом.
Под деревом располагалась цветочная лавочка. На девушке-продавщице была вязаная шапка, лицо было ярко-красным от холода. Увидев мужчину, она мило улыбнулась.
Син Цун Лянь достал десять юаней, и девушка привычным жестом вручила ему букет лилий. На цветах всё ещё блестела утренняя роса.
Мужчина потрепал девушку по макушке, повернулся и пошёл вглубь цветочной улицы.
В конце неё было кладбище, скрытое от чужих глаз. Чем дальше вглубь, тем свежее были могилы. Цветочный запах постепенно рассеивался в воздухе, а запах дыма и огня становился всё гуще.
Это кладбище располагалось отнюдь не в живописном пригороде, а наоборот – было близко к широкой реке, через которую был перекинут мост под названием Тайцянь.
С того случая, когда Линь Чэнь упал с моста Тайцянь в реку, прошло более полугода.
Озёрная вода с шелестящим звуком облизывала прибрежную гальку.
Син Цун Лянь прошёл мимо разбросанных тут и там надгробий, остановился перед могильной плитой, которая была ближе всех к воде, и положил букет лилий.
На надгробии не было ни единой фотографии. Фамилия была написана ярко-красной краской. Возможно, когда мастер писал иероглифы, на кисти было слишком много краски: ярко-красные следы выходили за контуры, будто усики какого-то неведомого насекомого.
Син Цун Лянь сел по-турецки перед надгробием, поднёс вспыхнувшую зажигалку к сигарете, и огонёк начал медленно поглощать табак.
В тот день, когда Линь Чэнь упал в воду вместе с Фэн Пэй Линем, полиция очень долго прочёсывала реку. Три дня и три ночи Син Цун Лянь не смыкал глаз и впервые испытал на себе такую гамму эмоций: от надежды до полного крушения всех ожиданий.
Он до сих пор иногда вспоминал лицо Линь Чэня, когда тот уже падал в воду. Он помнил лица многих людей на пороге смерти, но никогда не видел такого же спокойного и уверенного выражения лица, как было у Линь Чэня. Настолько спокойного, будто он просто собирается выйти и съесть свой завтрак. И настолько уверенного, словно речь об осеннем листе, который непременно слетит с верхушки ветки.
Он часто думал, что Линь Чэнь ведь мог тогда и вовсе не погибнуть. В конце концов, они так и не обнаружили его тело. Поэтому вероятно, что однажды Линь Чэнь встанет перед этой могилой*, поднимет лилии с надгробной плиты и легонько вдохнёт их запах.
*Речь идёт о могиле с погребённой одеждой усопшего, без тела.
Поэтому Син Цун Ляню нравилось приходить сюда, даже если не нужно было ничего делать: можно было и просто посидеть, погрузившись в свои мысли. Ему нравилось это чувство.
Он сидел перед могилой Линь Чэня и без всякой цели смотрел по сторонам. И именно в этот момент телефон в кармане его брюк внезапно завибрировал.
– Шеф, он снова объявился, – сказал собеседник. – На участке Шифан скоростной дороги Хун Цзина... Убитых или раненых нет.
Син Цун Лянь сбросил вызов, пристально взглянул на могильный камень, напоследок глубоко затянулся сигаретой, потом кинул окурок на землю и растоптал его подошвой ботинка.
***
Отряд уголовной полиции города Хун Цзина никак не поменялся со времени падения Линь Чэня.
Большая часть полицейских уже выехала на место, в кабинете остался лишь техник Ван Чао, который просматривал видеозаписи.
Син Цун Лянь выхватил из рук Ван Чао лимонный чай со льдом и остервенело глотнул – от прохлады напитка заныли зубы.
– Шеф, если вы не ненавидите меня, это ничуть не значит, что я не ненавижу вас. Пожалуйста, купите себе чай самостоятельно!
Ван Чао отбил назад свой чай со льдом, с чувством крайнего отвращения повернул стакан другой стороной, в то же время не отнимая другую руку от компьютерной мышки.
– Как обстоят дела? Это всё тот же парень?
– Посмотрите сами, – Ван Чао щёлкнул на запись и запустил видео.
Это был вырезанный восьмиминутный отрезок записи, на которой был заснят автобус дальнего следования, едущий по скоростному шоссе.
Время было чуть больше шести утра, звёзды только-только начали исчезать с неба. По обеим сторонам магистрали густо рос мягкий тростник, который словно море начинал колыхаться, когда мимо проносилось очередное транспортное средство.
Куча народа набилась в автобус, он был переполнен. Влажный пар от людского дыхания застывал на окнах тонкой туманной плёнкой. Большая часть пассажиров отдыхала, прикрыв глаза. В автобусе царила сонная атмосфера.
Женщина с ребёнком, сидящая на месте у окна, надорвала обёртку леденца. Маленькая дочь взяла в руку конфету с молочно-дынным вкусом и начала старательно её облизывать.
В одно мгновение за окном возникла огромная дорожная табличка, зелёная с белыми знаками на ней. Скорость автобуса была очень велика, поэтому табличка сверкнула и пронеслась мимо, и только один-единственный иероглиф успел запечатлеться на сетчатке.
Эта табличка словно привела в действие какое-то странное заклинание: внутрь автобуса будто просочился дорожный туман, картинка камеры наблюдения начала яростно качаться, изображение стало расплывчатым, занавески все как одна вспорхнули, и пассажиры повалились на левую сторону.
Барабанные перепонки пронзили звуки: водитель резко крутанул руль, одновременно послышался автомобильный гудок и оглушительный визг резкого торможения.
Леденец выпал из ладошки девочки на пол, извалялся в мелких ворсинках коврика и пыли и покатился к задним рядам.
Пассажиры пришли в себя, только когда автобус наконец остановился на стоянке. Они начали озираться по сторонам и через какое-то время поняли, что рядом не было ни одного другого транспортного средства.
Дорога была пугающе пуста.
После этого они рефлекторно посмотрели на место водителя. Несколько молодых людей приподнялись на своих местах, держась за спинки кресел впереди, словно готовые ринуться наружу в случае опасности.
Но они все замерли, так как увидели пистолет. Пистолет, прижатый к виску водителя.
Через некоторое время некто показался из-за водительского кресла. Это был молодой парень в пепельного цвета шерстяном шарфе. Шарф плотно прикрывал рот и нос, оставляя видимыми лишь глаза. Его глаза были подобны блестящим леденцам, которые так и хотелось лизнуть.
Он вдруг склонился, приблизился к уху водителя и, похоже, что-то ему сказал.
В нынешнем законопослушном обществе контроль за огнестрельным оружием крайне строг, и большинство людей даже никогда не видели своими глазами пистолет. И тем более никогда не сталкивались с заряженным оружием при разбойном нападении прямо на государственной дороге.
Несколько десятков секунд угонщик, казалось, не совершал никаких движений, и пассажиры начали перешёптываться. Мать прижала к себе ребёнка и легонько похлопывала дочь по спине. Мужчины один за другим настороженно повставали со своих мест. Обстановка внутри автобуса мало-помалу пришла в движение. Молодёжь посмелее начала выступать в проход, чтобы попробовать приблизиться к водительскому сидению.
Глаза угонщика были слегка прищурены, отчего казалось, что он улыбается.
Как вдруг в следующий момент прозвучал выстрел.
Это был настоящий звук стрельбы, как будто взрыв петарды или лопнувшей автомобильной шины. Звук даже легонько развеял туман, клубившийся в салоне.
Первой же реакцией пассажиров было: крепко зажать уши и зажмурить глаза.
В это мгновение пуля промчалась мимо лба шофёра, едва его не задев, вдребезги разбила окно с водительской стороны, осыпав всё стекольной крошкой. Водитель съёжился, стиснув зубы и непрерывно дрожа всем телом.
Пассажиры, у которых ещё была надежда на удачу, внезапно поняли: этот парень с пистолетом в руках – очень серьёзный бандит, вознамерившийся захватить автобус.
В автобусе мгновенно воцарилась гробовая тишина.
Юноша же, стоящий в передней части автобуса, рассмеялся так, что линии его глаз изогнулись под красивым углом. Он опёрся о водительское сидение рукой и уселся на приборную доску. При этом рука с пистолетом была опущена.
Что, как вы думаете, требует преступник, захвативший автобус? Он бы, наверное, сказал: «Отдайте мне все ваши деньги, иначе я вас убью». Или же: «Если не хочешь, чтобы я размозжил тебе голову, сложи ценные вещи в сумку!»
Кто-то из пассажиров уже было собирался снять с запястья золотые часы, но вдруг в автобусе прозвучали странные слова:
– Дамы и господа, достаньте все ваши сладости. И ещё: я не люблю цитрусовый вкус!
Произнеся это, юноша играючи перебросил пистолет из левой руки в правую, затем внезапно вытянул руку вперёд и ткнул пистолетом в направлении дёрнувшегося водителя.
– Я же сказал: не нужно лишних движений.
Его мягкий голос лился в уши пассажиров будто мёд.
Все присутствующие подумали, что ослышались, и начали оглядываться в замешательстве. Никто не понимал, что происходит.
– Быстрее, я ведь не шучу.
Сидя на приборной доске, юноша засмеялся. На нём были светло-голубые джинсы и пара жёлтых кроссовок фирмы «Найк», обе ноги слегка покачивались в воздухе вперёд-назад.
Пока все пассажиры всё ещё пребывали в замешательстве, юноша снова нажал на спусковой крючок.
Бах!
На этот раз пуля полетела в окно переднего ряда автобуса. Стекло лопнуло с дребезжащим звуком, и внутрь салона мгновенно проник холодный ветер.
Ветер растрепал иссиня-чёрные мягкие волосы парня и начал холодить лицо водителя.
Будто фокусник, молодой человек достал из кармана куртки тёмно-красную шерстяную шапку и заботливо надел на шофёра.
Однако в следующую секунду он нацелил зияющее отверстие пистолета на мужчину средних лет, решившего воспользоваться моментом и доставшего мобильный телефон.
Молодой человек произнёс холодным тоном:
– Быстрее!
Дрожа, мужчина вытащил из-за пазухи наполовину пустую пачку мятных драже «Halls» и передал их парню.
Юноша взял леденцы с довольным видом. Одной рукой он достал один, отправил его в рот и положил оставшуюся пачку в свой карман.
Вслед за этими леденцами, словно последователи за предводителем, в карман юноши один за другим перекочевали белые мятные леденцы, жёлтые лимонные конфеты, розовая жевательная резинка, разноцветное драже. Кто-то даже передал целую коробку конфет «Ferrero», но на них юноша взглянул с крайней неприязнью, явно выражая отказ.
Через восемь минут все конфеты у пассажиров автобуса были изъяты дочиста.
Из автобусной рации то и дело доносились просьбы ответить, красная точка бортового компьютера непрерывно мигала. Похоже, это сильно раздражало юношу, и он выключил прибор для вызова, заодно сняв бортовой компьютер, который был размером с планшет, с подставки.
– Желаю всем приятной поездки.
Закончив говорить, он запрыгнул на рабочую поверхность в передней части автобуса и послал воздушный поцелуй внутрь салона.
В следующее мгновение он без колебаний выпрыгнул через разбитое лобовое стекло, сделал кувырок и приземлился на дороге. Он быстро пересёк проезжую часть и скрылся в бесконечном море тростника у обочины, словно цапля, спешащая домой.
Продолжение следует...