Одной ночью запутанные судьбы двух существ из разных миров - решительной девушки-бунтарки и таинственного водного духа кэльпи - оказываются скованы невидимой стальной цепью провидения. Он обязан подчиняться её слову против воли. Она ищет способ разо...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Как только с крыльца послышались скрип половиц и обычное утомлённое бормотание, Виолетта уже быстро продумывала для себя путь отступления. Пока отец возился с заклинившим замком, она сквозь зубы бросила кэльпи: «Жди здесь и не двигайся», проскользнула в ванную и схватила до нитки мокрые кроссовки.
— Привет, пап! — Ви старалась звучать как можно естественнее, сбрасывая полотенце с плеч и натягивая какую-никакую обувь. Времени завязывать её не было от слова совсем — концы шнурков пришлось просто заправить под пятки, чтобы не болтались. — Слушай, а можешь проверить почту? Тебе ближе!
— Во-первых, почтальоны не приходят так рано, Виолетта, — рокочущим басом заметил Эндрю Ривс, уже гремя ключами в прихожей, — а во-вторых, я бы в жизни не поверил, будто ты ждёшь письмо. Что-то натворила?
— Нет-нет, совсем нет, — она набросила на плечи кожаную куртку, ещё влажную внутри после стирки, положила в карман мобильный и на носочках вышла из ванной. После Ви как можно тише прокралась на кухню и прикрыла за собой дверь. — Что нового на работе? В ресторане всё хорошо?
Кэльпи по-прежнему стоял перед ней на полу в самом унизительном виде, посреди грязи и мусора, пачкая колени в джеме, рыбном жире и крошках. Он то и дело порывался подняться, но Ви с удивлением наблюдала, как невидимая цепь буквально сковывала его движения. Она давила всем весом звеньев на горло, вынуждала склонить голову, стоило ему пошевелиться. Но Кэл молчал и безуспешно пытался побороть эту силу грубым сопротивлением, через боль и головокружение раз за разом вскидывая подбородок.
— Да, неплохо... Сезонный завал: все столики и оба танцпола забиты под завязку. Мы опять с трудом успевали готовить заказы. Вот кто бы мог подумать, что однажды я докачусь до работы поваром? Это же сущий ад на земле, сущий ад!
Эндрю сипло вздохнул и зашуршал верхней одеждой. Низкий голос звучал устало, немного недовольно, но нежные, почти отеческие интонации выдавали его тёплые чувства с потрохами. Он любил готовить, любил баловать окружающих вкусной едой и определённо приходил в восторг от наплыва посетителей, но, к сожалению, за многие годы выражать свою радость словами Эндрю так и не научился.
