Тяжёлая артиллерия Пак Чимина

Глава 9

— Так значит родители в курсе, что их сын педик, — тихо проговорил хён, не спрашивая, но утверждая.

Чимин хотел огрызнулся, но вид домашнего, именно домашнего, Юнги разбросал все его мысли в стороны, оставив лишь ту, кричавшую, что, если присмотреться, то Мин ничего такой, да что врать — слишком красивый.

— Почему ты не ладишь с отцом? — всё же спросил сероволосый.

— Он бросил меня, так зачем мне с ним пытаться ладить? — словно проговаривая аксиому, ответил гость.

— Он сейчас у тебя дома?

— Да.

— И ты не хочешь возвращаться?

Брюнет посмотрел Паку прямо в глаза, стараясь прекратить войну внутри себя. Он не мог понять, зачем этот идиот сыпет соль на его рану, не мог понять, почему в данный момент его не тошнило от вида этой противной гейской рожи, почему его самого выворачивало наизнанку — пятнадцать лет не видеть папу и жить спокойно и так позорно расколоться сейча.

— Не хочу, — прошептал Юнги.

— Можешь переночевать тогда у меня, — в тон прошептал Чимин. Ему казалось, что воздух в комнате сжимается до предела, что чувствуются электрические разряды, бьющие в лёгкие, что кислорода не хватало, что… Мин резко развернулся, чтобы налить кофе в кружку.

— Нет, — твёрдо ответил он, — лучше в отель пойду.

И всё. Никакой волшебной ауры больше не было.

— Да блять, не надо тут сейчас голову задирать, а, я ж тебе не перепихон предлагаю, а всего лишь переночевать, — взорвался Чимин, — ты ж даже в другой комнате будешь, — ему хотелось плакать, потому что прекрасно знал, что хён отказывается от помощи исключительно из-за его нетрадиционной сексуальной ориентации, но мужики плачут только когда умирают близкие, а Пак не плакал вообще, ибо гордый дофига, но хотелось. — Так что это не обсуждается. Меня Намджун потом изобъёт до смерти, если узнает, что я отпустил тебя.

— Ладно, — на удивление быстро согласился Юнги и собрался было уже уходить, как Чимин бесцеремонно схватил того за локоть, усадил за стол, сам быстро налил себе чай и присел рядом.

— Зачем тебе бои? — смотря в глаза, спросил сероволосый, не давая пути на отступление.