Линия льда

Часть вторая. Земля 13

  На следующий день были похороны мамы. Я вроде смирился с тем, что ее больше нет. Но все равно было очень тяжело... Я чувствовал себя потерянным и все время держал за руку Родина. Лил так и не явился. Наверное, у него важные дела в его мире.

Процессия была небольшой. Похороны оплачивал Родин. Стыдно, конечно, но что я мог сделать? Где достать деньги? Ведь похороны стояли прилично. А вот и тело мамы доставили в гробу...
Мои мысли почему-то вернулись к отчиму. Интересно, куда он делся?

Как Родин распрощался с ассистентами, я понятия не имел. Я тогда почти сразу уснул, даже телефон, наверное, толком включиться не успел.

Кладбище. Хаотический порядок могил. Здесь не было кладбищенской церкви или высоких кованых ворот, как в фильмах. Все просто, намного прозаичнее и более подходяще для такого маленького города, в котором я живу. Большая часть могил с железными и кое-где ржавыми памятниками. На некоторых могилах вместо крестов стояли пирамидоподобные строения, на кончиках которых красовались звезды. Одни памятники оказались вообще заброшенными: заросли травой, и ржавчина разъела на куски железные кресты. Были еще мраморные, красивые, более изящные и элегантные плиты. На них нарисованы портреты, выведены красивые буквы — имя, фамилия, отчество. Красивые цифры — период их жизни.

Вопрос о том, куда попадает душа после смерти, меня мало волнует, если честно. Я верю, что мы перерождаемся. Остальное не важно.

Из-за теплого ветра челка все время падала мне на глаза, и приходилось ее постоянно заправлять за ухо. Я поднял голову и посмотрел на небо. Сегодня отличная погода. Ни единого облака. Потрясающе. Не было той мрачной обстановки, которую показывают в фильмах, где все рыдают под черными зонтами, а из свинцового неба падают тяжелые капли дождя, запущенные предназначенным для этого шлангом с насадкой. Искусственный дождь, который должен создать атмосферу траура и воспроизвести духовное состояние всех родных и близких.

Мягкая трава примялась под ногами. Гроб уже опустили в яму. Как и положено, я бросил три горсти земли на него и отошел в сторону, к Родину. Взял его за руку. Так теплее.

Я ловлю на себе осуждающие взгляды тех, кто явился на похороны моей матери, и знаю причину таких взглядов. Я ведь, по идее, должен рыдать, скорбеть. Но им не понять, что мои слезы были выплаканы уже давно. Когда меня избивали, когда отчим попытался изнасиловать, когда я отплевывался от вкуса его мерзкой крови, что осталась во рту после того, как я его укусил. Людям все равно. Им было плевать, когда я читал книги и делал уроки при свете свечи, когда я учился сам топить печку и готовить хоть что-то из чего-то. Им было все равно, когда я спал на улице, но им не все равно, плачу я на похоронах или нет. Лживые твари.

Я отвернулся и потащил Родина за собой. У меня больше не было сил оставаться с кучей масок в одном месте. Хорошо хоть, что мужчина не сопротивлялся.

До лагеря мы добрались быстро. Остаток похорон я не видел, но уверен, что все пройдет нормально.

— Не переживай, — сказал Родин и слегка сжал рукой мое плечо в знак поддержки.

— Я не переживаю. Может, это странно. Мне просто не нравятся взгляды тех людей на кладбище.

— Они ведь знакомые или друзья твоей мамы?

— Нет. У нее было мало друзей. Точнее, только одна или две подруги. А эти — просто соседки, жадные до сплетен.

— Не думаю, что это так важно. В смысле, мнение посторонних людей. Как считаешь?

Я сел на кровать, когда мы вошли в мою палатку. Родин сел в кресло. С каждым разом здесь оказывалось все больше и больше предметов. Странно даже как-то.

— Просто это неприятно, когда им было всегда наплевать, что с тобой, где ты, и все этому подобное. А на похоронах смотрели так, как будто я у всех них должен за что-то просить прощения, стоя на коленях. Только я не знаю, за что просить прощения!

Слёзы покатились по моим щекам. Я еще долго что-то орал, доказывал, размахивал руками и ходил по комнате. Родин слушал, иногда вставлял свои реплики там, где это было нужно. Успокоился я довольно быстро. Через некоторое время Родин оставил меня одного. Я уверен — он меня понял. Может, я даже не прав, но он меня понял. Почему-то так. Постороннее существо за несколько дней стало мне роднее родителей. Точнее, не существо. Алкес. Алкес роднее, чем родители.