Линия льда

Часть вторая. Земля 5

  В этой главе присутствуют не самые приятные сцены. Если вы НЕ некромант и НЕ любите трупы и иже с ними - НЕ советую читать эту главу!

***

Следующие дни были полны безделья и некой хандры. Я лежал в палатке, пялился в потолок и пытался хоть как-то переварить тот факт, что меня изнасиловала куча парней. Воспоминания из сна накатывали волнами, как прибой. Каждая такая волна несла с собой что-то новое, негативное, но новое. А еще чувство, что ты последняя тварь на земле, и хочется оттереть ту грязь, что осталась после их рук. Но видимого на коже ничего не было. Тогда начинаешь тереть ее до красноты, до боли, до кровавых отметин после коротких ногтей. Абсолютная апатия. Потом истерика. Вот так и живешь, перескакивая от одного состояния к другому. С каждой минутой все тяжелее. Мужчина, когда приходит, ничего не говорит. Ещё несколько раз он меня будит, когда мне снятся кошмары. То, что происходит внутри моего сознания, когда я сплю, мне трудно представить. Хотя есть один положительный факт: я ничего не помню. Отголоски каких-то эмоций, чувств, но ничего конкретного. Так даже лучше. Так намного лучше.

На шестой день я вышел за пределы палатки. Страшно? Да. Но я больше не мог там сидеть и задыхаться от своих воспоминаний. Страх холодной рукой гладил по спине, пересчитывая каждый позвонок. Я боялся других людей, боялся всего. Просто хотел домой. И тогда я пробрался позади палаток к выходу. Меня никто не замечал, все чем-то заняты. Носятся туда-сюда. Им нет дела до меня, и так даже лучше.

Как только я попал за пределы импровизированного лагеря, то бросился бежать со всех ног домой. Окольными улицами, чтобы меня видело как можно меньше людей. Такое чувство, что все уже знают, что меня отымели пятеро парней. Как будто взгляд каждого человека меня преследовал, проедая очередную дыру в душе. Из последних сил я добежал до лестницы и (сначала нужно осторожно) поднялся на небольшой спуск. Для этого здесь выложили каменные ступеньки. Как можно быстрее перебираю ногами. Спотыкаюсь, падаю на колени. Ладони в крови, колени тоже болели. И вдруг воспоминания накатили не волной, а лавиной. Как они надо мной издевались... Слёзы потекли по щекам, и я вытер их окровавленными руками, потом поднялся на ноги, немного прихрамывая, и продолжил мой бег.

Ещё поворот, и вот — мой дом. Вот он. Здесь я буду в безопасности, все будет хорошо.
Прошмыгиваю тихонько через калитку, которая держится возле ворот на честном слове. Прикрываю ее за собой, стараясь, чтобы не скрипели заржавевшие петли. Собаки не видно, странно. Подхожу к дому, дергаю дверь за ручку. Закрыто. Тоже не нормально. У нас и воровать-то дома нечего. Я обхожу дом и замечаю, что со стороны кухни разбито окно. Сам же его и разбил, так что можно пролезть здесь. Как будто не у себя дома, я воровато оглядываюсь по сторонам. Собаки так нигде и не видно. Такое чувство, что никого здесь нет уже долгое время, хотя прошел лишь месяц. Сейчас конец мая, скоро последний звонок... Я же все контрольные пропустил! Блин.

Кухня тоже закрыта, для большей уверенности я даже за ручку подергал. Хотя эти замки можно и ножом свободно открыть, не раз уже так делал. Дошел до окна, разорвал пальцами прозрачную пленку, которой прикрыли дыру. Ладони снова заболели — я невольно задел ссадины. Вот и готово. Куски пленки свисали, открывая проход. Я подтягиваюсь на руках к подоконнику, перевешиваюсь через него, потом закидываю ноги. Как и ожидалось, я упал. Хорошо хоть под окном ничего не было... В нос сразу же ударил странный запах. Чуть сладковатый, но до одури противный. Тошнотворный. Я натянул рукав куртки на ладонь и зажал ей нос и рот. Поднялся, опираясь об подоконник. Вещи разбросаны, а в шаге от меня рассыпаны осколки разбитой вазы. Еще немного, и они были бы точно под окном, и тогда бы моим ладонями пришлось несладко. Зеркало, тоже разбитое, валялось в углу, а в шкафу на месте зеркала зияла дыра. Я вышел из бабушкиной спальни и теперь был в прихожей. Здесь дела обстояли не лучше. В последнее время эта комната служила полноценной столовой. Когда-то возле окна стоял мой стол, за которым я делал уроки. На печке стояла кастрюля. Я открыл крышку. Пустая. Удивился бы обратному. Двери в залу были закрыты. В коридор не было смысла идти, там ничего интересного нет, кроме кладовки. Я толкнул дверь, и она с протяжным скрипом открылась. То, что я увидел в следующую секунду, больше никогда не смогу забыть.

— Мама... Мамочка...

Я бросился к телу, ничего не соображая. Мамочка не могла меня бросить. Я упал возле нее на колени и понял, что тот противный запах, что я учуял, когда пролез через окно, шел от нее. Тошнота подкатила к горлу. Мама выглядела ужасно... Темно-серая кожа с почти черными прожилками, что виднелись на шее и на висках. Тусклые волосы выпадали, стоило к ним прикоснуться. Тут меня кто-то подхватил под мышки. Я хотел закричать, но рот закрыли рукой и быстро потащили вон из зала, в коридор. Я задергался, но бессмысленно. И тут снова накатили воспоминания, усугубляя ситуацию. Мне стало не хватать воздуха, и я начал задыхаться. Одна секунда, и дверь в дом с грохотом выбили с петель. Меня протащили наружу. Уложили на крыльце. Я не мог ничего делать: ни дышать, ни даже моргнуть. Тело не слушалось.

— Все хорошо, это я, не бойся. Давай, дыши же, дыши...

Знакомый голос вернул меня в реальность, и я цепляюсь за него, как за спасательный круг. Держусь на плаву благодаря красноволосому существу. Это именно он... Его голос я ни с чьим не спутаю, хоть и слышал только раз.

— Давай, открывай уже глаза. Я знаю, что ты пришел в себя.

Я послушался его и открыл глаза. Моя голова лежала у него на коленях. Красные волосы почти скрывали его лицо, но зато были видны потрясающие зеленые глаза. Он усадил меня к себе на колени, и я невольно обхватил его шею руками, улыбаясь куда-то в плечо. Слёзы потекли из глаз — я не мог их сдерживать в себе. Красноволосый ничего не говорил, просто качал меня на руках и гладил по спине.