Перемены

Часть 15

***

Февральское утро встречает меня тишиной школьных коридоров. Неспешно шагаю в свой кабинет, прижимая к себе учебник по химии. Почти месяц прошёл с тех пор, как с меня сняли классное руководство, а я всё никак не могу привыкнуть и всё равно прихожу на работу к первому уроку по понедельникам, когда во всей школе проводится классный час. Наверное, это уже привычка — сидеть на месте Джастина, когда в пропахшей химикатами аудитории никого нет. У меня есть целый урок, и я кладу руки на парту, чтобы немного вздремнуть. Не знаю почему, но только сейчас замечаю маленькие, сделанные маркером надписи на парте. Чёрные и фиолетовые сердечки и бесконечное количество надписей «Я люблю тебя». Это удивляет. Неужели всё это — дело рук Джастина? Я не получаю никаких букетиков с тех самых пор, Джастин вроде как встречается со Стойей... Или это старые надписи, и я сейчас напрасно накручиваю себя, ведь навряд ли он вообще когда-нибудь любил меня. Возможно, это была просто симпатия или же подростковая мимолетная влюбленность, присущая этому возрасту... Джастин исправно посещает занятия, и на каждом из них я ощущаю на себе его внимательный взгляд. Это смущает, но когда он не смотрит на меня, становится не по себе. Я ХОЧУ, чтобы он смотрел на меня. Я хочу, чтобы всё это оказалось ложью, но я также не могу доверять ему. Просто боюсь, что ошибусь в человеке, который действительно будет использовать меня. Ничего, осталось всего несколько месяцев, Джастин закончит школу и уйдёт отсюда... вместе с кусочком моего сердца. Боже, неужели я успела привязаться к нему настолько, что даже спустя месяц не могу избавиться от этих навязчивых мыслей?

Я уже вошла в обычный режим работы, правда, иногда всё же дают знать о себе головные боли. Во время проверочной работы у выпускного класса пытаюсь не пялиться на Джастина, который, кажется, полностью погрузился в процесс решения химических задач. Вспоминаю, как мы занимались химией у него дома, как поднялись на чердак, как впервые стали близки... Начинаю чувствовать, как потихоньку завожусь, ведь у меня уже больше месяца никого не было. С Сайласом мы так и не спали с тех пор, как помирились. Глядя на Джастина, понимаю, что хочу его. Память о том, как мы занимались этим в подсобке кабинета, следует за мной неотступно, а сейчас я и вовсе не могу оторвать взгляда от того, как он держит ручку или облизывает губы. Кажется, я к нему привязалась окончательно. Наверное, эта проверочная работа оказывается трудной не только для моих учеников. Для меня это тоже своеобразная проверка, проверка на прочность. Смогу ли я выдержать её?

После занятий по привычке иду в учительскую, чтобы оставить там журнал. В коридоре около спортзала замечаю тренера, который на повышенных тонах говорит что-то Джастину. Мне становится любопытно, но не подходить же с расспросами! Потому я просто прохожу дальше, но голос физрука останавливает меня.

— Линн, подойди пожалуйста!

Сгорая от желания узнать, что же тут происходит, спешу к ним. Джастин стоит, засунув руки в карманы, и сурово глядит исподлобья то на меня, то на тренера.

— Скажи уже этому охламону, ты же их классная! — не дожидаясь, когда я подойду достаточно близко, восклицает тренер, очевидно, желая, чтобы я вмешалась и помогла ему.

— Ну вообще-то уже месяц как нет, мисс Эрнандес ведь вышла на работу.

— Неважно, — досадливо отмахивается мужчина, — понимаешь, у нас на носу итоговые соревнования, конкурсный отбор, а этот... — он замолкает, смеряет Джастина недовольным взглядом и продолжает, — забросил все тренировки с рождества и отказывается участвовать! Да на его место десять человек готовы рвать глотки друг другу, только чтобы их взяли, а этому ничего не нужно, представь только! Ну не идиот ли? Да я ради него... — тренер продолжает свою гневную тираду, а я, вместо того, чтобы поддержать тренера, в растерянности гляжу на Джастина, пытаясь переварить услышанное. Он отказывается от участия в соревнованиях... Но... Почему?

— И что, по-вашему, я должен теперь делать? — тренер переключает своё негодование и на меня, и теперь даже я начинаю чувствовать себя виноватой в том, что из-за Джастина школа сможет проиграть эти дурацкие соревнования.

— Я имею полное право отказаться, — угрюмо выдаёт Джастин, — простите, если не оправдал ваших надежд. Я могу идти?

— Нет, подожди, — тренер вскипает ещё сильнее, а я, поняв, что лишняя тут, спешу ретироваться. Пусть разбираются сами, это не женское дело — лезть в мужские разборки. Сейчас меня больше волнует другое: неужели Джастин отказался от всего этого... ради меня? Неужели это действительно так? Хватаю свою сумку и закрываю класс, затем забираю из гардеробной своё пальто и спешу обратно в спортзал, но там уже никого нет. Чертыхаясь, тороплюсь покинуть школу — вдруг повезёт, и на улице мне удастся поговорить с Джастином? Нужно непременно выяснить всё, ведь он не имеет права отказаться, это ведь его шанс, его возможность прожить более лучшую жизнь, чем та, которой он живёт сейчас. Он ещё молод и полон сил, не нужно губить себя, оставаясь на одном месте и не стремясь к чему-то большему.

Он действительно оказывается в поле зрения, и я быстрым шагом пытаюсь нагнать его. Выйдя за ворота учебного заведения, Джастин оглядывается по сторонам, чтобы перейти дорогу, и вдруг резко бросается под колёса проезжающей мимо машины.

— Господи, Джастин!

Внутри меня что-то холодеет и обрывается, я рвусь вперёд, добегаю до дороги, чтобы оказаться рядом с ним, но проезжающий автобус на несколько секунд останавливает мои порывы. Только не это, пожалуйста, только не это!

— Джастин!

Я кричу, не зная, слышит ли он меня, и уже готовлюсь к тому, чтобы увидеть его лежащее на грязном асфальте тело, но его попросту нет. Сердце колотится так, что кажется, будто ещё немного — и я упаду в обморок. Перебегаю дорогу в неположенном месте, не обращая никакого внимания на сигналящие машины и ругань водителей, поскальзываюсь на мокром снегу и вижу стоящего у обочины Джастина, который стоит полубоком ко мне и с озабоченным видом пытается застегнуть свою куртку.

— Ты совсем с ума сошёл? — сходу набрасываюсь я на парня, умудряясь ещё и несильно стукнуть его своей сумкой, — тебе жить надоело?

Джастин удивлённо поворачивается и смотрит на меня, а я даже не хочу знать, в каком образе сейчас стою перед ним — наверняка взлохмаченная, взволнованная и сердитая, да еще и луплю его своей раскрытой сумочкой.

— Извините, мисс Карпентер, но я не собираюсь обсуждать с вами свои дела, — вежливо говорит он, немного отодвигаясь подальше от меня. Видимо, Джастин полагает, что я захотела поговорить с ним насчёт отказа от соревнований, но в данный момент меня интересует совершенно другое.

— Да к чёрту твои соревнования и тренер, ты зачем бегаешь по дороге? Совсем жить надоело? — продолжаю я кричать на него. Джастин наклоняется, чтобы поднять свою шапку, отряхивает её от снега и, глядя на меня, вдруг улыбается и спрашивает совершенно спокойно:

— Ты что, волнуешься за меня?

— Конечно волнуюсь, идиот! — всё ещё продолжаю возмущаться я, а он обнимает меня за шею, притягивает к себе и прижимает головой к плечу. — Дурак ненормальный, — обиженно бурчу я, успокаиваясь, понимая, что с ним всё хорошо, — больной...

— Смотри, — Джастин слегка отстраняется и расстёгивает куртку, и теперь приходит мой черёд удивляться, когда из куртки высовывается маленькая мохнатая мордочка. — Представляешь, выскочил на дорогу. Чуть под колеса не попал, — с улыбкой продолжает он. — Мне точно влетит от мамы, но не бросать же его тут, — парень ласково поглаживает маленького коричневого пушистого щеночка с тёмными глазками-бусинками, а я таращусь на них, не зная, как реагировать на ситуацию.

— И ты... из-за него полез на проезжую часть?

— Ну да, — Джастин чуть пожимает плечами, — не оставлять же его там, ещё задавят. Откуда ты здесь взялся, малыш? — ласково спрашивает парень у щеночка, который благодарно лижет его ладонь, — ну что, пойдём домой?

— Ты точно псих, — уже без всякой злости повторяю я, начиная улыбаться вслед за ним.

— А ты что тут делаешь? — интересуется Джастин, пряча голову щенка и застёгивая молнию.

— Вообще-то, домой иду, — язвлю я таким тоном, будто это слишком очевидно, чтобы отвечать.

— М-м, — кивает парень, — ясно. До свидания.

— До свидания, и больше не делай так, — говорю я напоследок, и мы расходимся каждый по своим делам.

Приезжаю домой, всё ещё находясь под впечатлением от произошедшего, и долго хожу по комнатам, пытаясь осмыслить всё это. Нет, Джастин определённо не может врать, это было бы слишком бесчеловечно с его стороны. Не может быть лицемером тот, кто готов пожертвовать собственной жизнью ради спасения маленького щеночка. Неужели я ошибалась в нём, и Джастин действительно не играл на моих чувствах в угоду себе и своей выгоде? Он благороден, и это пленяет. Определённо, миссис Бибер есть чем гордиться — у неё есть замечательный сын. Я устала думать, устала подозревать, устала от всей этой ситуации. Хочется просто плыть по течению и не заморачиваться на тему чужих мнений о себе.
Чтобы хоть как-то отвлечься, сажусь за проверку тетрадей, и даже тут, словно проверяя меня на прочность, на глаза попадается подписанная рукой Джастина рабочая тетрадь. Листаю её, не особо вникая в записи и формулы, просто вожу ладонью по поверхности исписанных гелевой ручкой листов, словно вбирая в себя этот неровный почерк. Половина тетради ещё пуста, но в самом конце обложка с внутренней стороны изрисована мелкими чёрными и фиолетовыми сердечками. Я вздыхаю, вспоминая взгляд, которым он смотрел на меня у дороги, закрываю тетрадь и одеваюсь.

— Ты куда? — окликает меня Лив, но я, лишь махнув рукой, спешу на улицу. Уже стемнело, но не настолько, чтобы можно было вызывать такси, и я обхожусь общественным транспортом. Сейчас мне всё равно, дома ли миссис Бибер. Я просто хочу увидеть Джастина. Почти бегу по знакомой улочке, открываю калитку и стучу в деревянную дверь. Волнуюсь, не зная, чем всё закончится и что сказать Пэтти. Всё кажется слишком неважным по сравнению с тем, как сильно я соскучилась. Переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо жду, когда же откроется дверь, и считаю вбитые в дерево гвозди.

— Линн? — открывший дверь Джастин с неподдельным удивлением смотрит на меня, держа в руках того самого пушистого щеночка. Он одет лишь в домашние штаны, без футболки, и мне очень хочется обнять его, как раньше. — Что-то случилось?

— Да, — я волнуюсь, да так, что начинаю потеть, хоть и одета достаточно, не по погоде, легко. — То есть, нет. Я просто хотела поговорить. Ты примешь меня?

— Ну... — он заминается, но всё же открывает дверь пошире, и я уже с радостью собираюсь войти, как вдруг останавливаюсь на ступеньке.

— Мисс Карпентер? Здравствуйте, — растерянно бормочет выглянувшая из-за спины Джастина Стойя, выбивая почву из-под моих ног.