Пустая

Глава 23. Пора платить по счетам

— Мама, я не держу на тебя зла, — Рейган поднимает голову и смаргивает слезы, что застилали тонкой пеленой его кварцевые, чем-то даже похожие на голубой растрескавшийся лед глаза.

— Сынок...

Монстр, что пробудился в душе, осторожно собрал кусочки разбитого, как стекло, сердца и бережно сложил их в коробку, спрятав от мира. Этот зверь, которому не свойственны любовь и счастье, сейчас пускал такие же горькие слезы, как и я сама.

— Я не хочу, чтобы ты плакала из-за меня, мама.

— Мой маленький король, я больше не буду плакать, — произношу я с легкой улыбкой на губах — эта улыбка стоила мне как минимум одной жизни.

Малыш, которого я запомнила совсем крохотным, был старше в этом странном мире. На вид ему было около семи лет.

— Эрика, прости, что не узнала об этом раньше.

Словно из пустоты к нам выходит Астрея и, подойдя ближе, гладит Рейгана по белым волосам.

— А ты могла? — сжимая в объятиях сына, я стараюсь выкинуть из головы мысли, что не чувствую его тепла и не слышу, как бьется его сердце. Мне страшно думать, что это очередная иллюзия, созданная моими же желаниями.

— Если бы Рей дал себя увидеть в твоей утробе, возможно, я бы смогла предотвратить их замыслы и помешать им внести дополнительные символы в барьеры, — произносит с толикой грусти девушка, присев рядом с нами.

— Кому «им»? — мои руки нежно гладят сына по спине, но вот в голосе сквозит сталь острого меча.

— Их было трое: Велес, какой-то мужчина и еще кто-то, кого мне так и не удалось распознать.

— Как ты это определила? Видела их?

— Нет, они оставили следы. Велес свой почерк, а тот мужчина — кровь, — пожав плечами, отвечает Астрея.

— А третий?

Я жаждала узнать, кто был виноват в смерти моего малыша.

Однако Пустая внезапно поменяла тему разговора.

— Эрика, это «дыхание младенца». Одно из старинных шаманских заклинаний, позволяющее матери увидеться со своим умершим ребенком.

— Время на исходе? — понимаю, к чему клонит Астрея.

Девушка кивает. Тяжко вздохнув, я вновь смотрю на Рея. В его глазах столько чистой любви, сколько я не видела даже у Ханза. Он мило улыбается, показывая свои детские ямочки на щечках. Поцеловав меня в щеку, он встает с колен.