золотая молодежь

PART1: винная сосна и кофейная лаванда

    Чимин, по своей не так давно сформировавшейся натуре, человек чувствительный и временами печальный. Близкие говорят о не лучшем состоянии его ментального здоровья, настойчиво просят посетить психолога и остаются проигнорированными, как и противные мысли о том, чтобы с новым днём наложить на себя если не руки, то большой и жирный болт. Всё потому, что стандарты, переходящие в обществе по наследству, говорят «с каждым было» и «детям в Африке тяжелее». А Чимин, строгий к себе, как Северокорейское государственное устройство к своим гражданам, считает себя счастливым, несмотря ни на что, потому что может себе позволить сидеть с бокалом вина в своей квартире в небоскрёбе и не думать лишний раз о политике, дожидаясь как принцесса в башне своего героя-принца. 

     Родной запах порой раздражает; хочется что-то получше, но здесь прав Грибоедов: лучше всегда то, чего у нас не имеется, и там, где нас нет. И как бы Чимин себя не принижал, он популярен среди альф: они любят эту стервозность, надменный взгляд, если удостоилась честь, и непонятная, но будоражащая аура в ближайшем метре от Чимина. 

    И так получилось, что если уж в судьбу и верить, то она явно насмехается, отправляя в университет Чимина, на факультет искусств, музыки и, слава Богу, композиторства, а не сольного пения, некого Мин Юнги — альфу с сосновым запахом, знаменитого частым холодным отношением ко всему, что его окружает, и в целом собой. Он — Бог, его друзья — апостолы, а омеги, что под ним бывают, гордо носят не мозг в своей высоко поднятой голове, а звание элитных шлюх, если вообще дозволено сравнить их с кокетками обратной стороны Парижа золотых времён. 

    Чимин терпеть Юнги не может, зная его ещё со старшей школы. От альфы всегда веет свежим морозцем из соснового бора, что придает строгости и величия (возможно, поэтому Мина и обожают омеги); его руки и шею украшают чёрные узоры татуировок, про которые Чимин любит врать, мол не всматривался и смысла в запутанных сетях чернил на коже тоже не искал; нос проколот, и Юнги походит на быка с этим серебряным кольцом — быка, который золотом сияет на эмблеме его излюбленного спорткара (и Чимин, к слову, не единственный, кто уверен, что у Мина далеко не одна иномарка); проколоты уши и даже рассечена в недавней потасовке бровь; разбита губа, а на щеке красуется пара царапин: Юнги любит драки, ведь, несмотря на статус, был воспитан улицей, да и шрамы, как говорится, украшают мужчину.