Синоптики передают грозу

Part 5

Не зная, чем заняться после окончания учёбы, Субин валится на свою постель и обнимает подушку, закрывая глаза и вспоминая о спящем Ёнджуне. Придёт ли он сегодня? Наверное, нет. Никакого повода приходить нет. Он не будет пьян, и грозы сегодня тоже не будет.

Субин заходит в инстаграм, чтобы проверить новые отметки. Там есть свидетельства визита Ёнджуна на его страницу, пара лайков, но всё же. Он заходит на страницу Ёнджуна и пролистывает её. Преимущественно там танцы, немного учёбы, немного еды, немного фоток с друзьями. Субину хочется оказаться на одной из этих фотографий. Хочется быть тем, кому можно без спроса фотографировать глупое лицо Ёнджуна, и без спроса выставлять его в сторис. Если он попросит о таком, будет ли он выглядеть жалко?

Что вообще Ёнджун думает о Субине? Ну, что-то же думает, верно?..

Субин замечает трансляцию его команды и нажимает на кружочек. Они там танцуют и дурачатся, Кай виляет бёдрами под Girls Generation под одобрительные вопли команды. Он оставляет комментарий, но он быстро теряется в череде других таких же. Вряд ли его кто-то увидит.

— Бинни, ты здесь? — слышится голос, и Субин, уже собравшийся вырубить трансляцию и пойти пообедать, вздрагивает. Ёнджун берёт телефон, в камере показывается его блестящее лицо и встопорщенные волосы, от пота слипшиеся в иголочки.

— Хочешь, чтобы я что-нибудь станцевал? — улыбается он, растягивая губы в улыбке. Субин думает и пишет: «Нюд»

— Хаха, я тоже слушаю ёджа айдл, — Ёнджун ставит телефон на пол и даёт знак поставить музыку. Он танцует ещё с двумя парнями и двумя девчонками, и Субин болтает ногами, пока смотрит на них, кивая в такт музыке, ловит себя на том, что улыбается. Он мог бы просто приходить на их тренировку, чтобы посмотреть на них (на Ёнджуна), но Кай тогда точно начнёт дразниться.

Спасибо, пишет он, ты потрясающий.

Ёнджун ещё что-то говорит, но его плохо слышно, и у него отбирают телефон по очереди. Команда продолжает танцевать. Субин больше ничего не пишет, только смотрит на то, как красивое тело Ёнджуна делает все эти красивые движения. Это правда удивительно, насколько теперь всё, что связано с Ёнджуном, кажется прекрасным. Даже его блестящая от пота кожа в качестве 144 кажется такой карамельно-сладкой, что хочется облизать, и Субин морщится от этой мысли. Она кажется равноценно притягательной, отвратительной и смешной, ему смешно от самого себя.

Он выключает трансляцию и думает о том, чтобы позвонить маме. Он обкатывает эту мысль в голове минут пять, перевернувшись на спину и пялясь в потолок, и даже несмотря на то, что он пытается принять решение, его мысли ускользают к Ёнджуну. Разве не должно произойти что-то грандиозное? Люди влюбляются по разным причинам. Он просто начал общаться с Ёнджуном чуточку больше, и у них была пара близких моментов, но это, кажется, не... уважительная причина. И Субин может предположить, что это довольно бесперспективно. Позориться не хочется, и не хочется занимать очередь за толпой с валентинками, возьмите талончик, присядьте в фойе. Если всё останется, как есть, он будет чувствовать себя особенным, он будет особенным донсеном для своего хёна, его любимчиком. Если он будет преследовать свои желания, которые вдобавок могут оказаться ложными, он займёт очередь в толпе таких же, как он, получит диалог, полный неловкости, и грустное отдаление друг от друга. В конце концов, Ёнджун так добр к нему, и они так хорошо общаются. Субин ревнует его совсем немного, это не должно стать проблемой. Может быть, мама скажет ещё что-нибудь полезное.

Приняв решение, Субин набирает номер матери, надеясь, что она в выходные, как обычно, валяется на полу с книгами весь день напролёт и ничем не занята.

— Привет, малыш, что стряслось? — мамин голос такой нежный и хрипловатый, что сразу наполняет Субина теплом. Наверное, она только проснулась, как и всегда в выходные, и только что закончила неспешный завтрак.

— Привет, солнце, — бормочет он. — Ты не занята?

— Для моего зайчика я никогда не занята. У тебя какие-то проблемы?

— Нет, нет, никаких проблем, — Субин запинается, и бодро продолжает, — на самом деле, даже наоборот, всё очень здорово.

Говоря это, он действительно понимает, что дела у него очень даже хорошо. Мысли о Ёнджуне приносят ему очень много радости, и на самом деле проблемы как таковой нет, он просто хочет разобраться в себе.

— Так ты звонишь поделиться чем-то хорошим? — воркует мама. — Ты моё прелестное дитя. Собираешься с мыслями?

— Я такой маменькин сынок, — смеётся Субин. Он правда очень любит маму.

— Потому что ты и есть маменькин сынок, детка, ты мой лучший сын.

— Я твой единственный сын.

— Не мешай мне тебя хвалить, — грозится она.

— Я тебя люблю, — признаётся Субин, закрывая глаза. Он так соскучился. — На каникулах мы приедем с Тэхёном обязательно.

— Как экзамены? — мама милосердно даёт ему время взять себя в руки. — Ты хорошо кушаешь? Хорошо спишь? Не забывай делать зарядку для глаз.

— Я не забываю, — обещает Субин, немного лукавя — иногда у него просто нет времени, но он обещает себе сделать зарядку сразу после звонка маме.

— Смотри мне.

— У меня правда всё хорошо, — заверяет её Субин, вспоминая, как вчера его накормили курицей, а сегодня принесли целую гору еды на завтрак. Это, наверное, стоило целое состояние. — Мы сегодня с утра сделали проект вместе с Гю. И мой хён меня подкармливает. На самом деле, я думаю, я прибавил в весе немного.

— Это хорошо, с твоим ростом нужно кушать как следует, — мычит мама, что-то делая там, на другом конце провода. — Ты у меня такой высокий мальчик.

— А у тебя как дела?

— Бездельничаю в своё удовольствие, — кряхтит она, потягиваясь, и слышится скрип — это явно старое кресло, одна из любимых точек для ничегонеделанья, наравне с чердаком, качелями в саду и ковром на полу в гостиной. Субину хочется оказаться там, на этом ковре, и положить голову маме на колени. Кажется, он будет этого хотеть, даже когда ему исполнится семьдесят, а сейчас тем более.

— Когда приедешь с Тэхёном, я угощу вас клубникой и арбузом, как раз поспеют самые сладкие, — обещает мама, болтая о своих делах, и Субин с удовольствием слушает о том, какой вкусный макколи ей привёз дядя. Летом хочется только сидеть ночью на веранде, слушать цикад, пить макколи, хрустеть орешками и болтать обо всём на свете. Может, за лето он забудет о Ёнджуне?..

— Я думаю, мне кое-кто понравился, — говорит он, когда мама затихает. Субин уверен, что она не станет его ненавидеть за симпатию к юноше, она не такая, но всё равно трусливо говорит «кое-кто», сам не зная почему. Об этом было бы неловко говорить даже с Бомгю или с Тэхёном, или с Каем, и особенно с Ёнджуном, а они вообще ни разу не гомофобы. Кай вообще пользуется своей миловидной мордашкой, очаровывая всех подряд. Субин не знает, почему ему так неловко. Это кажется неправильным, у него слишком хорошие отношения с мамой, и это лукавство кажется лишним.

— Ты думаешь? То есть, ты не знаешь наверняка? — мычит она в трубку и хрустит чем-то, наверное, яблоком.

— Да, не знаю, — вздыхает Субин.

— А чего ты с ним хочешь? Секса?

— Мам! — Субин закрывает лицо ладонями, несмотря на то, что она не может его видеть, но его мама невозмутимо продолжает:

— Что? Я серьёзно спрашиваю.

— Нет, я не... я не знаю, я о таком не думаю. Просто мне хорошо. Но мне кажется, я путаю это с симпатией. Это всё как-то... странно.

— Он хорошенький? Наверняка просто прелесть, — бормочет мама. — Наверное, что-то случилось, и ты немного иначе на него посмотрел. Конечно, это симпатия, крошка, но дай ей шанс, и получится любовь. Почему нет?

Субин старается не обращать внимания на то, как его мама сразу же поняла, что речь о парне, несмотря на его мелочные попытки скрыть это.

— Он, да... наверное, хорошенький. Я имею в виду, конечно, сейчас он кажется самым красивым человеком на свете для меня, но я не объективен, — он смеётся. — Просто почему-то мы начали проводить очень много времени вместе, — он не говорит маме о грозе, потому что это всё ещё секрет Ёнджуна. — И я не знаю...

— Но это же не то же самое, что ты испытываешь к Тэхёну?

— Нет!! — поспешно выкрикивает Субин, разволновавшись.

— Ну и всё, значит, ты влюбился, — заключает мама.

— Но у дружеской привязанности тоже бывают разные формы...

— Да, но просто тогда ты бы не вопил так, — философски отвечает мама, снова кусая яблоко. — Хочешь приехать с ним на каникулы? Позови его.

— Я не знаю, согласится ли он. Наверняка ему тоже хочется навестить семью.

— Ну так спроси, — воркует мама. — Я хочу посмотреть на твоего мальчика. Я немного взволнована, ты никогда не был в таком состоянии.

Она молчит немного, и Субин тоже молчит, только его сердце громыхает в груди.

— Субин, — зовёт она. — Не обижай его.

— Зачем мне его обижать? — слабо отзывается Субин.

— Потому что вы, мальчишки, ведёте себя просто отвратительно, когда вам кто-то нравится, — ворчит она.

— Я не обижаю, — смеётся Субин. — Обещаю, солнце, я буду очень мил с ним.

— А он мил с тобой?

— Очень.

— Думаешь, ты ему тоже нравишься? В вашем совместном времяпрепровождении есть его инициатива?

— Если честно, это по большей части его инициатива, в последнее время, — признаёт Субин, понимая, что это правда. Прошло всего несколько дней, но... — просто, знаешь, мам, он обращается с людьми так же, как они с ним. Если Бомгю начинает его дразнить, он будет с ним цапаться. Если его обнять, он обнимет в ответ... Я не думаю, что нравлюсь ему. Так что, если честно, я не знаю, что мне делать с этим.

— Ты можешь дать ему пару намёков, — говорит мама. — Если он сделает ещё шаги тебе навстречу, можешь сделать ещё несколько шагов в ответ. Если нет, то останься там, где ты есть, и где тебе хорошо. Ладно?

— Что, если он не поймёт?

— Зайка, я думаю, он уже всё понимает, — ласково сообщает ему мама. — Конечно, я бы предпочла, чтобы вы поговорили. Это самый верный способ. И если вы продолжите делать шаги друг к другу, однажды так и произойдёт. Вы поговорите. Но если тебе страшно и ты всё ещё не уверен, начни с намёков, и сам поймёшь себя лучше.

— Я боюсь его потерять, — признаётся Субин.

— Не бойся, — отвечает мама. — Ты жил до него без него, и ты сможешь жить после него без него. Ты можешь этого не хотеть, но не надо бояться, зайка. Ты ещё такой крошка, в твоей жизни будут сотни разных людей. Ты будешь встречать новых и забывать старых знакомых. И ты ничего с этим не сможешь поделать. А в конце мы все умрём, это неизбежно.

Субин прыскает от смеха и болтает ногой, свесив её с постели.

— Его зовут Ёнджун, — говорит он. — У него кошачье личико, он хорошо танцует, а ещё он почти такой же высокий, как я. Он очень нежный и нервный. И очень внимательный ко мне. Он зовёт меня Бинни.

— Ах, он гений, почему я не догадалась звать тебя Бинни, — вздыхает мама.

— Ты всегда можешь звать меня зайкой, мамочка, если кто-то другой будет меня так называть, я устрою ему взбучку, — смеётся Субин.

— Ах, мой суровый сын, — она смеётся в ответ, и Субина переполняет чувство безграничной любви к ней. Если Ёнджун согласится поехать с ним на каникулы, с какой гордостью бы Субин представил его своей маме... Его мама особенная. Субин знает, что она не такая, как все. Она живёт своей собственной жизнью. Она бы точно понравилась Ёнджуну. Она человек искусства...

Он болтает ещё немного о том о сём с мамой, чтобы отвлечься, пока не объявляет, что совсем проголодался, так что собирается пойти поесть куксу. Так что мама самостоятельно прогоняет его, настаивая на том, чтобы он ни в коем случае не пропускал упражнения и приёмы пищи, из-за чего Субин вспоминает про зарядку для глаз и делает её прежде, чем уйти в столовую. До возвращения Ёнджуна ещё несколько часов, так что он наверняка ещё долго не увидит его. Вечер свободен, так что Субин думает, что бы ему поделать, и, вспомнив разговор с Бомгю, решает сесть порисовать что-нибудь, и пока ест, обдумывает, что бы ему изобразить. Его любимые темы — это пейзажи, которые он выполняет в технике художников «Гибли», по крайней мере, старается, потому что ему нравится яркая эстетика аниме. Обычно он просто выбирает какую-нибудь фотографию и делает набросок с неё, а затем слой за слоем акварели делает её похожей на красивый кадр из мультфильма. После разговора с мамой тоска по дома взяла своё, так что Субин гуглит свой родной город и выбирает фотографию, чтобы нарисовать её. Он не считает себя художником — он нигде не учился, и часто мухлюет, срисовывая что-то, но он не собирается ничего добиваться на этом поприще, поэтому не заморачивается с правилами и просто делает то, что хочет. Вот его мама самая всамделишная художница, которая пишет маслом красочные картины, и Субина очень вдохновляют её работы, но он никогда не хотел и не мог соперничать с ней.